Сестры бросились было вперед, но Хилтс успел преградить им путь.
— Люди, люди! — оглянувшись, Хилтс заметил, что «нейтральный» треугольник уменьшился. — Здесь не место для драк!
— Ты абсолютно прав, Хранитель! — произнес Корсин Бентадо, сжимая эфес своего меча одетой в перчатку рукой. — Изменники должны быть наказаны. И мы разберемся с этим здесь и сейчас — а потом и снаружи, где собрались все остальные. Кровь освятит это место. Лига Корсинитов восторжествует — и через восемь дней послание Яру Корсина услышим только мы.
Джай, сжавшийся в комок рядом с Хилтсом, вдруг подал голос:
— Но там тысячи людей!
— Значит, так тому и быть!
— Но так быть не должно! — вскричал Хилтс. Вспомнив о записывающем устройстве, он поднял его высоко над головой. — Вы пришли на чтение. Можно начать прямо сейчас!
Илиана метнула на него взгляд:
— Ты говорил, что оно включиться только в День Завета!
Хилтс обернулся и пожал плечами:
— Я — сит, и я солгал.
— Лига против чтения Завета в неположенный день, — золотистые глаза Бентадо недобро блеснули из-под густых черных бровей. — Хочешь, как и все эти, стать изменником, Хранитель?
Войны позади него вновь зашевелились.
— Мы услышим основателя через восемь дней. Только мы!
Хилтс увидел движение в толпе, почувствовал, что Джай сильнее прижался к нему… И его осенило.
Восемь дней.
— Джай! Твои расчеты! — Хилтс оторвал голову кешири от своей груди. — Твои вычисления относительно Песочных Трубок!
Помощник взглянул вверх; он был в панике и по его лицу текли слезы:
— Сейчас? Но вы говорили, это не важно…
— Сейчас, Джай! — голос внезапно охрип. — Скажи им!
Дрожа от страха, маленький кешири отпустил своего начальника и обратился к остальным:
— Прошу прощения, Лорды…
— Не все мы тут Лорды, кешири!
Джай едва не лишился чувств от окрика Ниры. Взгляд огромных черных глаз метнулся обратно к Хилтсу. Тот одними губами повелел: «Говори».
— Прошу прощения, но когда пришли Защитники, они принесли и свой Стандартный Календарь, который кешири приняли, несмотря на разницу в продолжительности нашего дня и года…
Кто-то активировал световой меч.
— …и мы настроили Песочные Трубки по волшебному хронометру «Знамения». Когда горный храм был закрыт и «Знамение» покинуто, носильщики принесли считающие время Трубки сюда…
Засияло еще два лезвия, люди пришли в движение.
— …но, годы спустя, мы обнаружили, что на равнине песок течет через Трубки не так, как в горах, — его лицо осветили алые сполохи клинков и Джай сглотнул. — Он течет медленнее.
Бентадо поднял меч и — синхронно — бровь:
— Насколько медленнее?
— На одну секунду, — ответил Джай осипшим голосом. — Ваш Стандартный День на самом деле на секунду короче, чем считали все время.
Нира и ее Отряд нетерпеливо зашумели:
— Да какая, к черту, разница?
Хилтс сжал кулаки и посмотрел на Джая. «Скажи им!».
— Более двух тысяч лет? Это разница в восемь дней. Что означает…
— Это означает, — подхватил Хилтс, встав рядом с дрожащим кешири, — что, согласно истинному времяисчислению наших основателей, День Завета — сегодня. И сегодня же — начало Фестиваля Восхождения Ниды.
Он взглянул на Илиану и чуть понизил голос:
— Но день Яру тоже важен.
Бентадо, громко ступая, подошел к ним и гневно прогрохотал:
— Это нелепо!
Он схватил Джая за руку:
— Хочешь сказать, этот кеширский недоумок подсчитал все секунды практически с момента приземления «Знамения»? Это ведь миллионов десять…
— В вашем языке есть слово миллиард, — смело пискнул Джай. — И в секундах их прошло больше шестидесяти.
Илиана тоже шагнула вперед… И опустила меч.
— Это правда, — сказала она. — Я не чувствую обмана.
Бентадо оглянулся на своих — те молча закивали. Даже несчастные Пятьдесят семь не сказали ни слова.
Хилтс смотрел на кешири и изумлялся. Отлично справился. А теперь прикуси язык!
— Начинаем чтение, — торжественно произнес Хилтс. — Провозглашаю Перемирие Пантеона.
Он высоко поднял записывающий прибор и обвел всех взглядом:
— Опустите оружие — и позовите остальных. Я не могу ничего посоветовать вам и вашим людям. Возможно, это сделает Яру Корсин.
Глава четвертая
«…нас немного осталось после приземления. И шансов на выживание у нас было мало. Создание Племени — того, чем мы стали — было необходимо. Как только мы поняли, что Кеш неопасен, угрозой для нас стали мы сами…»