Капитан звездолета сидел в своем командирском кресле перед лицом смерти и — неведомо для себя — перед своими далекими потомками, от которых его отделяли столетия. Образ Яру Корсина мерцал в воздухе, и в темном атриуме плясали жуткие тени. Это был не могущественный Корсин с поздних картин, и не бог с диковинными глазами, изваянный кеширскими скульпторами; это был просто человек. Усталый король-воин, который зажимал рану на груди, произнося свои последние слова.
«…и как ты хранила в тайне свое обучение, Нида, так ты должна всегда хранить этот секрет. Истинная сила находиться за троном. Чтобы не случилось — помни это…»
Он просто давал последние наставления своей дочери, и оба они уже давно были мертвы. Хилтс давно выучил эти слова, для него в них не осталось никакого волшебства. Правда, когда он увидел Яру Корсина, словно живого, впервые, то был очень впечатлен. На этот раз все было по-другому. Стоя позади аппарата и мерцающей проекции, Хилтс смотрел не на древнее изображение, а сквозь него — на слушателей. Днем из атриума убрали тела мертвых воинов, живые ушли сами; и к вечеру здесь остались только главари — снаружи пришло еще человек десять. Хилтс переводил взгляд с одного лица на другое. У некоторых был не менее изумленный вид, чем у него когда-то; покорность была ситам в новинку. Другие казались равнодушными.
Хилтс вновь сосредоточил внимание на Корсине. Он умирал, когда делал эту запись; истекал кровью на троне, некогда бывшим капитанским креслом «Знамения» и, торопясь, давал последние наставления дочери, в тот момент где-то на горе уничтожавшей остатки повстанцев. То и дело кашляя, призрачный Корсин рассказывал о структуре Племени и о том, как должно им править, чтобы не допустить восстания, подобного тому, что сгубило его самого. Сейчас Корсин как раз договорил о необходимости умерщвления супругов почивших Великих Лордов и об изгнании Сиелах; Хилтс ясно ощутил ярость Илианы.
«…это надолго сохранит Племя; но ты, конечно, хочешь видеть Лордами своих людей. Могу посоветовать, в зависимости от того, кто выживет,…»
— Скучно, — отрезала Илиана. Хилтс разглядывал свои ботинки. Она была права. Несмотря на все уважение к древнему историческому документу, следует признать, что он изобиловал мелкими, нудными подробностями. Некоторые с интересом слушали рассуждения Корсина об интеллекте своих предков, но другие заскучали.
Рассматривая собравшихся, Хилтс гадал — что же они собираются делать после? Он остался один; Джая и остальных кешири прогнали перед чтением. Учитывая происходящее, можно сказать, что им повезло. Мир Пантеона действовал только во время просмотра записи, а пока ни одного слова, что хоть как-то поспособствовало бы примирению, не прозвучало. Как ему выжить, а, тем более, сохранить свое звание и защитить своих кешири, если чтение ничего не изменит? Что же будет со мной, размышлял Хилтс, не говоря уж о всем Племени.
Несколько минут спустя речь Корсина замедлилась. Его рана была смертельной, и его время утекало — Корсин заговорил о личном.
«…Нида, дочка, ты не только то единственное хорошее, что сделала в своей жизни Сиелах. Ты — будущее ситов на этой планете. Мы… не решали жить ли нам здесь. Но… мы решили, что здесь мы не умрем. Этот выбор… сделаешь ты…»
Корсин тяжело осел в своем кресле. Картинка замерла.
— Это все? — спросила Илиана.
Хилтс взглянул на нее; он не удивился, что именно она высказалась первой.
— Это все, — он шагнул к записывающему устройству.
— Этого достаточно, — голос Корсина Бентадо был полон благоговения. — Может быть только одна власть — та, которую создал он. И только мы являемся законными наследниками. Это бесспорно.
— Ошибаешься, — перебил его другой голос. Принадлежал он лидеру Золотой Судьбы — эти были помешаны на звездном происхождении Племени. — Я слышал великого завоевателя, говорящего о сильном народе. Даже случайно попав сюда, мы мгновенно покорили этот мир. Наверняка каждый человек в галактике правит своей собственной планетой. Надо прекратить нашу вражду, открыть храм и вернуться к звездам!
Хилтс покачал головой — снова споры. До световых мечей еще не дошло — все были заняты обсуждением услышанного. Но это всего лишь вопрос времени. Хилтс рассеянно повертел пирамидку. На этот раз прибор включился легче, но, по понятным причинам, Хранитель так и не отключил его должным образом.