Наконец, спустя несколько часов, он таки обрёл более или менее отчётливое представление о том, в чём была проблема… Оказывается, всё дело было в его нерасторопности. Когда он создал яйцо изначальной матери драконов, он заложил в неё генетический материал всех остальных представителей рода чешуйчатого. Таким образом она могла производить на свет самые разнообразные создания и стать прародительницей целой расы. Однако при этом Александр не учёл одну маленькую особенность. Совершенно случайно, он позволил матери самой определять, какую особь она хотела родить в каждый конкретный момент…
Эта оказалось ошибкой, фатальной; мать драконов была разумной и даже хитрой. Как только она осознала, что единственным существом во всём мире, которое представляет для неё опасность, были её собственные дети, она стала рождать их очень избирательно. Когда она производила на свет маток, она уделяла особенное внимание тому, чтобы у них был генетический материал только для производства охотников и рабочих. Матка не могла родить Господина.
Теоретически, последние могли спариваться друг с другом, но и тут возникала проблема — по велению Матери все господа были… Самцами.
Таким образом она могла контролировать популяцию наиболее сильных драконов. Правильно говорят: тот, в чьих руках находятся средства воспроизводства, контролирует весь мир…
Если против неё попробует восстать Матка, её и всех охотников в её подчинении уничтожит Господин.
Восстанет Господин? Его убьют остальные.
Все Господа?
Тогда они просто вымрут. Это был безвыходный сценарий.
Как-то так.
С некоторой точки зрения, раса драконов представляла собой один большой гарем…
Глава 29. Последствия
Как и любой гарем, общество драконов было наполнено самыми разнообразными, иногда даже смертельными интригами; поданные боролись за территории, ресурсы и внимание своей императрицы. Границы вотчин у Господ не были статичны. Время от времени драконы воевали друг с другом; их общество таинственным образом сочетало в себе закон джунглей, — право сильнейшего, — и безукоризненное подчинение верховному авторитету. В некотором смысле Великая матерь была не столько предводительницей их расы, сколько верховным божеством, которому драконы поклонялись и делали подношения…
Тех, кто отличился больше всех, она награждала величайшим даром — даром потомства; каждые несколько десятков лет тысячи драконов слетались на изначальную гору, в то самое место, где их мать впервые пробудилась, и приносили ей разнообразные подарки. Возвращались они с корзинами доверху набитыми яйцами маток.
Господа, которые особенно хорошо проявили себя за последнюю декаду, получали наибольшее количество яиц, и, как итог, наибольший капитал для дальнейшего расширения своего влияния. Возвращаясь на свои земли, они обдумывали грядущие завоевания; а невезучие драконы наоборот, были мрачными и тревожными. Они понимали, что им придётся затянуть пояса, а может быть даже уступить несколько сотен квадратных километров земли своим соседям.
Если Господин терял все свои территории или не выполнял положенную норму, его ожидала страшная кара. Общество драконов было беспощадным. Ящеры не чурались запачкать лапы о представителя своего собственного народа. Тушу падшего обязательно преподносили Великой матери и больше о нём не вспоминали.
Такая у драконов была цивилизация.
Александру она показалось довольно хрупкой. Так называемая великая мать, императрица, удерживала всех драконов в ежовых рукавицах, но, если хотя бы один из них выскользнет наружу, тогда… Тогда её власть и весь уклад, который она построила за многие годы, окажется под угрозой… На мгновение, у Александра даже появился соблазн подсунуть одному из Господ яйцо представителя его вида, только противоположного пола, чтобы у них могло получиться потомство. Таким образом, одним простеньким росчерком, он мог посадить среди драконов семена революции…
Мужчина почесал подбородок, обдумывая свой план, но в итоге покачал головой. Нет… Лучше, всё-таки, чтобы история развивалась естественным образом. Так будет органичней. К тому же чуйка подсказывала Александру, что и без его вмешательства драконов ожидали великие потрясения и перемены…
С ящерами на данный момент всё. Он переместил внимание с Пангеи на Лимбо; в то время как на планете из-за особенностей местной гравитации прошло почти триста лет, в Лимбо за этот же промежуток пробежало всего девяносто. Поэтому Александр не ожидал увидеть значительных изменений, — и действительно, на первый взгляд мировой уклад оставался непоколебимым, однако уже вскоре, при более внимательном осмотре, стали заметны определённые странности.