Малов внезапно сообразил, что дела не просто вышли из-под его контроля — он уже вообще ничем не управлял, сидя в своём кабинете. Последняя информация к нему не поступала и все реальные приказы отдавал вот этот вот змеиноглазый убийца. А вот ответственность, за всё произошедшее, целиком ляжет на плечи директора и несомненно погребёт Малова, словно горный обвал. Самой отвратительное, он уже никак не мог изменить этого и оставалось наблюдать за неотвратимым приближением лавины.
— Ну и какие вы ещё предприняли действия? — угрюмо спросил Сергей Александрович. — Кстати, как там дела с тигром? Лимонов почему-то молчит…
Фельдман подёргал мочку уха и уголки его губ опустились. Взгляд Арсения при этом сделался тусклым, словно у алкоголика, страдающего похмельем.
— Лимонов — мёртв, — сообщил он. — Мёртв со всей своей группой. Мы обнаружили оперативный автомобиль, и он…Как бы это сказать? В общем, их всех разорвали на куски. На очень маленькие куски. Мы даже не смогли опознать, кому какие принадлежат.
Малов только мрачно ухмыльнулся: ещё одним приятным сообщением больше. Придётся назначать нового начальника сектора безопасности…А, впрочем, зачем? Он фактически ничем не управляет, так что пусть крутится этот гад.
— А что с Зеро?
— Спецгруппа? Хм, на связь они не выходят, а искать их никто не решается, даже под угрозой увольнения. И я не могу винить своих людей: они видели то, что осталось от Лимонова и его подчинённых.
— И что теперь делать? Не можем же мы оставить эту тварь на свободе? Не думаю, что он остановится и прекратит убивать. А если убийства продолжатся, об этом рано или поздно узнают.
Фельдман протянул руки вперёд и сцепив пальцы, смачно хрустнул костяшками. На его лице появилось выражение глубокой удовлетворённости, словно Арсению удалось решить особо сложную математическую задачу.
— Я решил лично проанализировать возникшую проблему, — Фельдман постучал указательным пальцем по лбу. — Всегда стоит остановиться и немного подумать, вместо того, чтобы принимать скоропалительные решение. Тем более, как можно заметить, они приносят лишь вред. Итак, ошибка была допущена при выборе охотников, ловчих. Подумайте, мы сами называем убежавшее существо тигром, потому что сейчас — это в большей степени животное, нежели человек. А мы посылали для его поимки полицейских, охранников и солдат, наконец. Всех тех, кто по роду своей деятельности должен преследовать людей. Поэтому, в этот раз я решил пригласить профессионального охотника. Охотника на хищников. Того, кто неоднократно сотрудничал с нами, обеспечивая материалом для опытов.
Малов, глядя на возбуждённого собеседника не ощутил ничего, кроме тоски и усталости. «Всё равно, — подумал директор, — и этот его охотник кончит так же, как и все остальные. Всё катится к чёртовой матери».
— И кто же это? — поинтересовался Малов, без всякого интереса. — Я его знаю?
— Естественно, — Фельдман пожал плечами. — Это — Иван Иванов, наш постоянный поставщик. Не было ни единого раза, когда он не смог выполнить поставленной задачи. Последний раз он добыл пантеру для…Вот дьявол!
Малов изумлённо уставился на обычно невозмутимого Фельдмана. Лицо того исказила гримаса ярости. Впрочем, Арсений быстро взял себя в руки и вновь стал внешне спокоен.
— Какие-то неприятности? — не скрывая сарказма, поинтересовался Малов. — Ещё? Давайте, Бр…Арсений, делитесь. В конце концов, я всё ещё директор этого института.
Он нарочито выделил слово «пока», но Фельдман, погружённый в какие-то свои мысли, не заметил иронического пассажа.
— Совсем вылетело из головы, — процедил он. — Доктор Станиславский всё ещё жив.
От удивления Сергей Александрович привстал и даже открыл рот. Действительно, ни в какие ворота не лезет!
— Что вообще происходит? — он вцепился в край стола, точно пытался найти надёжную опору в ускользающей реальности. — Ваш человек тянет время? Решил подождать до Нового года?
Сквозь тревогу в голосе директора ощущалось лёгкое злорадство: всё же не только его подчинённые садятся в лужу. Даже у непогрешимого куратора иногда сбоит его совершенный механизм. А лажать на пару — гораздо веселее.
— Мой человек нарывается на крупные неприятности, — процедил Фельдман и сжал кулаки. — Притащил в свой дом какую-то бабу, позволил ей трепать языком по закрытой линии, а сам поехал к нашему доктору. Там завалил телохранителя, а самого Станиславского оставил в живых. Какой-то бред! К чёрту, сегодня обрубим все хвосты.