«Книга — источник всяческой премудрости».
«Всем лучшим в себе я обязан Книге».
«Книга — это наше всё!»
«Рукописи не горят».
«А чтобы зло пресечь — собрать все книги и стеречь».
В последнем изречении чувствовалось нечто недосказанное, некая цитата из классика, искаженная временем.
Дом Книги — предел, еже не прейдеши. Абсолют, средоточие и сердце. Хранилище готовых, устоявшихся, законсервированных смыслов: отсюда и живучесть легенд о Горном Хрустале, в котором запечатлена — в который запечатана — Книга Книг.
Купол Дома был виден с одинаковой ясностью со всех концов страны, он довлел над пространством и временем, мыслями и мольбами, людьми и природой. Он нагружал собой подземные этажи, где хранились оригиналы, ложась на мощные дуги перекрытий, на путаницу разноуровневых коридоров. Вместо шпиля его венчала некая воронка, означающая символическое поглощение информации. В самом деле, внутренность Купола представляла собой гигантский компьютерный зал, в отличие от подземелий, очень простой, регулярный и однородный по архитектуре. Своды были рассчитаны на прямое попадание самого страшного из вымерших за последнее столетие вооружений, которое слыло фатально деструктивным и почти абсолютным. (Узкую брешь этого «почти» закрывала отсроченная на долгое время генетическая смерть, заложенная в генах пораженного люда.)
А еще Купол походил на расплющенную грудь с круглым соском — создавался образ трудолюбивой матери-кормилицы; на широкую телом и узкую в горлышке вазу — лаконичный сосуд мудрости, куда многое входит, но немногое может выйти вон.
Скептики сплетничали, что горловина Купола более всего похож на рот, вытянутый трубочкой, который всасывает в себя нечто неосязаемо густое — очевидно, млеко мудрости. О великий центр сохранения и поглощения информации!
В отсеках, расходящихся от центра секторами, перегородки между которыми, естественно, не доходя до высоченного потолка и обрываясь на высоте двух человеческих ростов, находились большие жидкокристаллические мониторы, поставленные в семь рядов. Иногда среди них встречались и более современные: объемное изображение подавалось на мгновенно возникающую стену из брызг. Но этот кинематографический эффект, в общем, не оправдывал себя в отношении книг, по природе своей плоских и плоскостных.
Картина складывалась потрясающая, однако в общем и целом вполне реалистическая — если бы не широкий столб света, соединяющий пустой центр зала с горловиной, но явно изливающийся не оттуда. Даже в редкие здесь пасмурные дни он был по-прежнему золотист и плотен, и пылинки в нем искрились, как слюда в авантюрине. Но что было еще более странным — этот столб не исчезал, когда на потускневшем бронированном стекле светового колодца ради безопасности стягивали стальную диафрагму.
Пытались сюда, в центр, поместить что-либо из аппаратуры, но всякий раз дело не залаживалось, да и боязно вроде становилось. Поэтому ни один из огромных цветных принтеров, или печатных планшетов, даже близко от столба не стоял. Помещались они, числом два-три, в секторах, и информация на них шла со всех экранов в порядке очереди.
Удивительный свет, играя на полированных плитах пола, попадал на экраны мониторов и поглощался их чернотой, казалось, без остатка. А за экранами последнего ряда, намертво впаянными в стену, тянулись коридоры, по которым проходили провода, те жилы, по которым микросканеры качали информацию, добытую из книг, подобно трудолюбивым пчелам, хлопотливым муравьям и прочим персонажам старых басен. Однако знатоки считали, что сканеры дают рецепт блюда, не позволяя оценить его вкус.
Книги хранились в высоких ступенчатых шкафах с антресолью, отягощали собой многоярусные полки с променадами и создавали внутри сети проходов свою особую структуру. Эта бесконечная протяженность, где с любого выступа свисали бороды пыли и паутины, из каждого тупика тянуло гнилью и плесенью, от каждого ряда намертво стиснутых книг — сухим электричеством и мышами, а по сводам блуждали тусклые огоньки, — была местом, куда не хаживал уборщик с ведром, шваброй и запасом моющих средств, потому что действиям библиотечного сотрудника подвластна лишь культурная зона, но не мифологическая.