— А может, она вовсе никакая и не проститутка?
Но Ариадну Никифоровну было бесполезно сбивать с единожды занятой позиции. Как писал два с лишним века назад турецкий генерал, комендант крепости Измаил, «скорее небо упадет на землю и Дунай потечет вспять». Теми же принципами мыслила и моя твердокаменная соседка и никогда не оставляла занятых рубежей, даже если ее мнение было заведомо ошибочным и абсурдным.
— А кто ж она, как не эта, прости… прости, господи, а?.. Вышла, пошла. А у Вовки Колесникова жена уехала в Турцию за шмотками на неделю, вот Вовка и рад стараться, пока жены-то нет. Небось она к нему и шла-то, а потом куда-то пропала. Ты ее видала али нет?
Я неопределенно повела плечами и спросила:
— А те, кто выскочил из джипа… вы, случаем, не разглядели их лиц?
— Да кто ж их разберет, они все на одно лицо. Один был бритый, как в «Агенте национальной безопасности». Он, когда назад шел, все плевался и матерился, не хуже нашего дворника Калякина во хмелю. Я потом глянула. Кровью бритый плевался. Врезал ему кто-то хорошо.
«Вот кому зуб выбили», — подумала я.
— А второй, кажись, потише шел. То есть он вообще молчал, а лица я толком не разглядела. Кажется, белобрысый. Ну да. Светлые такие волосы. Теперь, когда у нас в Москве валом черномазых и негров всяких, белобрысых-то почти и не осталось. А сегодня пошла в магазин, так там стоит огромная такая негра в кепке, полмагазина загромоздил своей тушей… негра эта, значит…
— Спасибо, Ариадна Никифоровна, — прервала я поток расистских соображений, — благодарю за информацию.
— А что, важно? Важная информация, говорю?
— Пока не знаю. Но может статься…
— Ага! И я говорю. Вы уж, коли полезно будет, на пользу, значит, то вы уж с Родион Потапычем не забудьте старуху-то. Ага?
— Ага, — ответила я. — Значит, номеров на джипе не видели?
— Да нет же.
— А какого он цвета-то хоть был?
— Черный. Это уж точно. Или темно-темно-синий. Нет. Точно. Черный.
Я вернулась в офис. Девушка все так же лежала на полу, хотя Родион оттащил ее к стене.
— Ну что? — спросила я.
— А у тебя?
— Есть номер такси, на котором она сюда приехала.
— Да ну! — воскликнул Родион. — Это уже кое-что… И кто же засек?
— Ариадна Никифоровна. Она ее за проститутку приняла.
— Посмотрим. Может, и правильно приняла. Я тут глянул, значит…
— И что?
— Огнестрел. Судя по всему, стреляли в упор, с близкого расстояния. И вообще, странная ситуация.
— Да уж. Я там осмотрела место происшествия. В общем, насколько можно обобщить на основе уже известного, ситуация развивалась следующим образом, — сказала я. — Убитая подъехала сюда на такси с номером таким-то. Шофер высадил ее непосредственно во дворе, и тут же через арку во двор въехал некий черный джип с забрызганными грязью номерами, из которого выскочили двое мужчин. Один — мощный парень с бритым черепом, другой, пониже, — блондин. Естественный или крашеный. Они бросились вдогонку за девушкой. Нагнали ее в нескольких метрах от двери нашего офиса, и завязалась потасовка. Вероятно, покойная владела искусством самозащиты, потому что она выбила бритому резец — зуб валяется там, на снегу, и еще есть кровь.
— Да? В таком случае она нанесла удар не рукой. Руки у нее абсолютно не повреждены, а удар, которым выбивают зуб здоровому мужику, требует значительного усилия.
— Значит, она ногой ему врезала. А потом девушке удалось вырваться и добежать до нашей двери, дважды позвонить. Тут ее уложили выстрелом в упор.
— Двумя выстрелами в упор, — поправил босс. — Я обнаружил два пулевых пробоя. Ну-ну, дальше. Ты все очень интересно излагаешь.
— А дальше — почти ничего. Я так полагаю: они не хотели стрелять, но не исключали такой возможности, потому что на пистолет был предварительно навинчен глушитель: мы-то ведь ничего не слышали, да и Ариадна Никифоровна, что самое характерное. А слух у нее, несмотря на возраст, как у горной лани, я уже многократно в этом убеждалась. Так вот, стрелять они не хотели, потому что, если бы у них было в планах просто убить ее, они сразу же стреляли бы на поражение. Не стали бы вступать в рукопашную и жертвовать, так сказать, зубами.
— Логично, — сказал Родион Потапович.
— Убив ее, эти двое тут же скрылись, девушка упала на самом пороге, потому ее и не было видно с наружной камеры. Она сползла по двери, и тут я распахнула… ну, дальше все известно. Кстати, Ариадна Никифоровна видела этих двоих, когда они уже возвращались к машине. Один отплевывался кровью и бессвязно матерился. Второй шел молча, это был как раз блондин.