- Вон там, где будка виднеется.
Наш небольшой кортеж продвинулся в глубь леса еще метров на сто и остановился около строительного вагончика, забытого кем-то здесь еще в доисторические времена. Окна были выбиты, крыша разодрана ветром и дождями, дверь висела на одной петле, и всюду, сколько хватал глаз, на поляне валялись пустые бутылки, консервные банки и прочий мусор. Рядом стоял ржавый мангал, врытый в землю кривыми ногами, и ветер разносил из него остатки сухого пепла. Похоже, совсем недавно тут кто-то баловался шашлычками.
Лена первая вышла из машины и замерла в нерешительности, стараясь не смотреть в сторону будки. Мы с боссом тоже вышли и остановились рядом, поджидая, пока подтянутся оперативники. Их было четверо: двое в гражданском и двое в мундирах.
- Ну и где? - хмуро спросил гражданский в сером плаще и шляпе. - Что они вам сказали?
- Сказали, в строительной будке, - чуть слышно бросила Лена и, закрыв лицо руками, разрыдалась. - Господи, да за что ж мне такое наказание...
- Ну-ну, успокойтесь, - пожалел ее другой, в дешевом костюме и кепке, дотронувшись до ее сотрясающегося плеча. - Может, там и нет никого. Может, вас просто обманули, - и посмотрел на моего босса. - Ну что, Родион Потапович, потопали глянем, что ли?
Тот пожал плечами, поправил очки на носу и твердым шагом двинулся к дверям будки. Я, держа дрожащую Лену под руку, шла за ним, а остальные топали сзади. Остановившись на пороге, босс поглядел куда-то вниз на пол будки и тихонько присвистнул.
- Да, не повезло ребятам, - сказал он. Оставив Лену, я заглянула через его плечо и ужаснулась. Сразу у порога среди разбросанного всюду мусора лежал на спине, раскинув руки, здоровенный парень в костюме с красным галстуком. Лица и одной половины головы у него не было, только сплошное кровавое месиво, словно по нему стреляли из царь-пушки, а не из пистолета. Чуть дальше, между деревянными лавочками, прибитыми по периметру вагончика, лежал еще один парень, меньших габаритов, тоже в костюме. Он лежал на животе, зажимая его руками, словно он сильно болел у него перед смертью, и открытыми глазами смотрел куда-то под лавку. Мне даже показалось, что он еще жив, но кровавые пятна вокруг десятка рваных дыр в пиджаке говорили об обратном. Весь пол вокруг был залит кровью, словно тут резали свиней.
Высокий оперативник в шляпе, отодвинув меня в сторонку, прошел внутрь, словно к себе домой, деловито присел над первым и пощупал пульс.
- Не дышит, - доложил он. - И уже остыл.
- Неплохо поработали, - задумчиво бросил второй, в кепке, уже разглядывавший решето на спине у второго трупа. - Раз, два, три, четыре... начал он считать дыры. - Двенадцать пуль всадили. Ладно, зовите дамочку, пусть мужа опознает.
Милиционеры ввели под руки Лену. Взглянув красными от слез глазами на убитых, она страшно побледнела и начала задыхаться. Я просто диву давалась: надо же, какой замечательный талант в ней проснулся, а ведь босс говорил, что актрисы из нее не выйдет...
- Вон он, мой Игоречек, - простонала она, показав слабой рукой на дырявую спину, и тут глазки ее закрылись, дыхание перехватило, и она упала на руки милиционерам уже без чувств.
- Отнесите ее в нашу машину, - попросил босс и повернулся к гражданским. - Ну, какое точное время смерти, Василий?
- Часа два-три назад, - уверенно сказал мужчина в шляпе. - Стреляли из пистолета, может быть, из двух сразу. Убили, а потом еще и добавили для верности. Стрелял дилетант, почти в упор.
- Как это произошло, есть мысли? Оба осмотрели место бойни, и тот, что в кепке, протянул:
- Ну, если судить по положению трупов, то ничего определенного сказать пока не могу - непонятно.
- Я тоже не въезжаю, как их могли застрелить таким образом. Похоже, они не сопротивлялись, а ждали, когда к ним подойдут и наставят свинцовых примочек. Тот, задний, должен, по идее, тоже на спине лежать, а так...
- Ладно, везите на экспертизу, - вздохнул босс. - И Вася, очень тебя прошу, купи ты уже, в конце концов, этим патологоанатомам коробку конфет или бутылку поставь. Я даже в долю войду, только чтобы побыстрее сделали.
- Ага, им только купи раз, так потом без пузыря и двери не откроют, усмехнулся он. - Хорошо, Родион, постараемся.
- Поехали, Мария, - тоскливо проговорил Родион, бросив последний взгляд на пол вагончика. - У нас еще кое-какие дела есть. А они тут сами справятся.
- Про деньги им скажите! - горячо зашептала я ему на ухо, когда мы вышли на крылечко. - И про наркотики. Они где-то здесь должны быть, пусть поищут.
- Идем, идем, - усмехнулся он. - Все найдут, если есть, не сомневайся...
- Ну что, Елена, рассчитываться будем? - вкрадчиво проговорил Родион, когда мы уже находились в кабинете. Лена с высохшими глазами, усталая и подавленная, сидела в кресле перед ним, и мое сердце разрывалось от жалости. Что там ни говори, но она сделала доброе дело - избавила мир от подонка, а судить ее или нет - это уже проблемы Господа.
- Деньги у меня с собой, - сказала она, с готовностью открывая сумочку. - Вот возьмите, здесь пятьдесят тысяч, как и договаривались, - и протянула ему пухлый конверт. - Спасибо вам огромное за все. Только как теперь быть с дружками мужа?
- А никак. Будет официальное сообщение из милиции, что он и его телохранитель погибли в перестрелке с неизвестными конкурентами. О вас никто даже и не подумает.
- Боже, - встрепенулась она вдруг, - я же совсем забыла про маму! С ней-то что?
- Ну, вы ведь были уверены, что ее опустят, когда узнают о смерти вашего супруга. Так что подождем. Кстати, позвоните ей домой, может, она уже и там.
Лена подошла к телефону и набрала номер. Через полминуты ее лицо расцвело счастливой улыбкой, и она радостно заговорила:
- Мамочка, ты жива! Слава Богу! Я так рада! Когда эти сволочи тебя отпустили? Только что? Ах, мерзавцы! Да, не волнуйся, со мной все хорошо, только... - Лицо ее сморщилось. - Только ты не волнуйся, мамочка, но Игоречка моего... - она всхлипнула, - убили сегодня-а-а-а! - и разревелась.