Но прежде чем обучить нас всему этому, Акира преподал нам уроки о том, как не наживать себе врагов, а значит, избегать убийств и насилия. Лучше убежать, проявив себя трусом, чем нанести непоправимый вред тому, кто в силу своей самоуверенности или скудоумия никак не хочет понять, что нужно уступить и прекратить борьбу.
Я вернулась из отпуска отдохнувшей, посвежевшей, переполненной новыми впечатлениями и нагруженной сувенирами для Родиона и Валентины - больше дарить подарки мне было некому. Все предотпускные волнения выветрились из моей головы, кроме грустных воспоминаний о Николае Коровине (позже я узнала его фамилию), который теперь находился под следствием. Мы с ним оба знали, что суда ему не избежать, и он мужественно принял это, пообещав выдержать все до конца и не сломиться. Ему предстояло выбраться из глубокой пропасти преступного мира, в которую так легко упасть, но из которой очень трудно выкарабкаться. Лишь немногим удается это. Но в Колю я верила и даже пообещала писать ему письма, чтобы он видел свет в конце тоннеля. Весь отпуск я думала только о нем и пришла к выводу, что помимо своей воли хочу его снова увидеть, услышать его голос и даже ощутить рядом с собой его красивое сильное тело. Да, меня тянуло к нему, и от мысли, что встреча произойдет не скоро, было очень грустно. Может, я наконец влюбилась?
В понедельник я появилась в офисе и даже смогла разглядеть затаенную радость в глазах Родиона. Впрочем, это длилось только мгновение, потом он опять стал суровым и ворчливым, каким был всегда. Поздравив меня с выходом на работу, он скрылся в своем кабинете, и почти сразу же у входа раздался звонок. Посмотрев на маленький монитор видеофона, я увидела женское лицо и как-то сразу поняла, что к нам пожаловали неприятности.
Наша посетительница приехала на маленькой двухместной "Тойоте". Ей было около двадцати пяти. Короткая стрижка, лицо как у куклы, на котором там, где нужно, подкрашено, подсвечено, оттенено и подмазано. Фигура скорее всего имелась, но ее скрывали просторные одежды - блузка и бирюзовые брюки, кстати, фирменные, наверняка выписанные по каталогам, ибо в московских магазинах такие стильные вещи вряд ли встретишь. В общем, ей можно было быть довольной жизнью, и только глаза выдавали - они светились тоской. Увидев это, я удивилась, как можно в наше рыночное время, когда материальное благополучие стало мерилом благополучия духовного, так переживать из-за чего-то. Любая девчонка, в жизни не видевшая подобных шмоток и не ездившая на такой машине, стерпела бы все ради возможности обладания всем этим, а тут еще какое-то недовольство.
- Меня зовут Лена, - тихо сказала она, когда я впустила ее в приемную и усадила на диванчик. - Мне бы поговорить с вашим детективом. Его ведь Родионом зовут, а вас Марией?
- Да, - удивилась я, - а откуда вы знаете?
- Мне о вас муж рассказывал.
- Он что, пользовался нашими услугами?
- Нет, но... - Она опустила глаза. - По долгу службы, так сказать. Его организация как-то контактировала с вашим агентством, вы произвели на них неизгладимое впечатление... Поэтому муж мне и сказал как-то, что есть такое. Но где и когда это случилось, я не знаю.
- Что ж, мне очень приятно, - расплылась я в довольной улыбке. Значит, мы пользуемся успехом у приличных людей.
При слове "приличных" она вздрогнула, но ничего не сказала. Сообщив боссу о приходе клиента, я проводила девушку к нему и уселась в свое кресло, чтобы стенографировать беседу.
- Наша гостья говорит, что фирма ее мужа о нас самого хорошего мнения, - не удержавшись, похвасталась я.
- Да? - Родион тоже удивился. - И какая же?
- Позвольте, я сначала о своем? - смущенно попросила она, нервно открывая и закрывая золотистый замок на своей шикарной маленькой сумочке.
- Ну вот, - проворчал Родион, - последней радости лишают. Я вас слушаю.
- Меня зовут Лена. Я хочу... - Она опустила глаза и, собравшись с силами, выдохнула: - Убить своего мужа...
- О Господи... - Босс посмотрел на меня - мол, кого ты ко мне привела, я пожала плечами - мол, кто ж знал. - Он что, так стар, извините? - осторожно спросил Родион.
- Нет, напротив, он мой ровесник.
- Значит, вы полюбили другого, а этот, надоевший, не дает развода?
Она помотала опущенной головой и пробормотала:
- Господи, прости меня грешную. - Потом, решившись, подняла глаза, и это уже была совсем другая женщина, злая. - Не гадайте. Я хочу его убить, потому что он этого заслуживает. И это не только мое мнение. Я его ненавижу, он негодяй и подонок, каких свет не видывал. Позвольте, я расскажу вам кое-что, и если после этого вы скажете, что я не права, можете смело плюнуть мне в лицо я не обижусь.
Я попыталась представить себе, как мой порядочный босс, прицелясь, смачно плюет в глаза этой респектабельной особе, а она после этого с благодарной улыбкой утирается, а потом плачет от счастья. Но у меня ничего не получилось.
- Что ж, попробуйте, - буркнул босс. - Только хочу предупредить, что мы не специализируемся на убийствах в прямом смысле этого слова. Мы их раскрываем, а не совершаем.
- А вас никто и не просит его совершать. Я сама все сделаю, только скажите как, чтобы никто не догадался, что это я. Но об этом позже. В общем, мой муж - типичный представитель современных бизнесменов, проще говоря, "новый русский", а еще точнее - бандит с большой дороги. Конечно, не все бизнесмены такие, но, увы, большинство. Он сам из Нижневартовска... Там их банда заработала первоначальный капитал на рэкете... Потом они перебрались в Москву, вступили в солнцевскую группировку, и теперь мой муж - видный представитель преступного мира. Его имени я называть не буду. Я познакомилась с ним уже здесь...
- Зачем же вы вышли за него замуж? - не удержался Родион.
- А жить на что? - резонно заметила она. - Вы себе представьте в наше рыночное время избалованную дочь бывшего партработника, в одночасье потерявшего все, что имел: казенную дачу, машину, паек, медобслуживание и так далее? Мой папа умер от инфаркта в самый разгар перестройки, оставив нам с мамой, так сказать, пустые закрома. Пять лет назад от нищеты и безысходности я хотела вскрыть себе вены, но мама отговорила. Тогда же я и встретила моего будущего мужа. Он, конечно, очень красивый парень, здоровый, правда, с интеллектом у него напряженка, но тогда меня это не волновало. Главное, у него были деньги. Я бы даже сказала, много денег, больше, чем у моего папы в лучшие времена. Мы познакомились с ним прямо на улице, я торговала газетами в переходе, а он был так мил... - Она мечтательно вздохнула. - В общем, начал водить меня по ресторанам, подарками осыпал, выкупил из ломбарда все мамины драгоценности и так далее... Одним словом, мы с мамой решили, что такую удачу упускать нельзя. И не упустили. Как я теперь поняла, ему как раз нужна была московская прописка, поэтому он, не медля, сделал мне предложение. Точно так же он мог сделать его любой первой встречной. Тогда я не знала, чем он занимается, верила, что он удачливый коммерсант, "новый русский" и что за такими, как он, будущее. Мы купили себе отдельную квартиру, жили вроде неплохо, даже о любви иногда говорили, а где-то через год он поставил меня перед фактом, сказал, что он обыкновенный бандит, промышляющий наркотиками. И заявил, что, если я хочу жить по-человечески, то бишь купаться в деньгах, мне придется это терпеть. Я, конечно, сразу в слезы, побежала к маме, а та говорит: "Доченька, молись, чтобы он тебя не выгнал и мы опять не пошли продавать газеты. Ради хорошей жизни все стерпеть можно..." Ну я и начала терпеть, думая, что эта самая хорошая жизнь когда-нибудь настанет. Сначала он перестал со мной спать, потом вообще неделями домой не появлялся, приходил под кайфом, швырял деньги и уматывал. Должна сказать, что мне еще повезло, он не жадный, а другие "новые русские", как я слышала, своих жен в черном теле держат, лишней копейки не дадут. Ну вот, жила я своей жизнью, правда, ему не изменяла, по ночным клубам шастала, на концерты, на спектакли ходила, деньгами швыряла, а пару месяцев назад мой Игоречек вдруг приходит домой и заявляет, что хватит мне прохлаждаться, на его шее сидеть, пора деньги отрабатывать. Будешь, говорит, братву на дому принимать. Его дружки меня видели, я им понравилась, вот они там у себя в воровском кругу и порешили... Я чуть в обморок не упала. Что ж ты, говорю, тварь такая неблагодарная, делаешь?! Да как тебе не стыдно, да где у тебя совесть? А совесть у него в заднице, не иначе. Он меня избил хорошенько для начала и забрал из дома все деньги. Сказал, пока не передумаю - копейки не получу. Лена закрыла глаза и проглотила слезы. - Я опять к маме. Та посмотрела на меня и говорит: "Он все равно с тобой не спит, а бабе без мужика никак нельзя. Какая тебе разница, с кем спать? Наоборот даже, разнообразие будет. А так снова по миру пойдем". Мама у меня мудрая женщина, она всю горькую правду жизни знает, сама через многое прошла, прежде чем они с папой в люди выбились. Сказала еще, что помогла бы мне, да на нее вряд ли кто уже позарится. Бедная мамочка... Она всхлипнула, высморкалась в платочек и злым голосом продолжила: - Стала я принимать на дому. Первую неделю вроде бы еще ничего, по одному приходили, денег много оставляли, а потом по двое, по четверо, а позавчера так вообще всемером вместе с мужем завалились пьяные, сволочи! Что они только со мной не вытворяли! Всю ночь гужевались, и я все это терпела. А утром, когда они свалили, я и решила Игоречка убить.