Сходство сценическихъ паяцевъ съ дѣйствительными еще поразительнѣе. Многіе говорятъ съ тяжелымъ вздохомъ объ упадкѣ пантомимы и печально произносятъ имя Гримальди. Мы нисколько не отрицаемъ достоинствъ почтеннаго старика, но положительно все это вздоръ. Каждый день мы видимъ клоуновъ, которые заткнутъ за поясъ Гримальди и, къ сожалѣнію, никто ихъ не цѣнитъ. Всѣмъ посѣтителямъ пантомимъ извѣстно, что тѣ сцены, въ которыхъ паяцъ имѣетъ всего болѣе успѣха, называются въ афишахъ: мелочная лавка, мастерская портного или меблированныя комнаты, а вся суть этихъ сценъ заключается въ томъ, что герой не платитъ денегъ, беретъ обманомъ товаръ, даромъ ѣстъ и пьетъ, однимъ словомъ, надуваетъ всякаго кого попало. H замѣтьте, чѣмъ больше мошенничество, тѣмъ громче смѣются зрители. Но въ жизни эти факты повторяются каждый день и никто не видитъ въ нихъ ничего забавнаго. Приведемъ одну сцену не изъ театральной пьесы, а изъ пантомимы жизни.
Благородный капитанъ Фицъ-Вискеръ Фирси, сопровождаемый своимъ ливрейнымъ слугой Довемъ, который на взглядъ очень приличенъ и состарился ли службѣ семейства капитана, осматриваетъ и, послѣ продолжительнаго торга, нанимаетъ домъ въ такой-то улицѣ, подъ такимъ-то нумеромъ. Всѣ сосѣдніе лавочники стараются на перерывъ попасть въ поставщики капитана, но онъ очень добрый, любезный человѣкъ и, чтобъ не обидѣть никого, дѣлаетъ большіе заказы всѣмъ. Боченки вина, корзины со всевозможными съѣстными припасами, возы съ мебелью, футляры съ брилліантами, различные предметы роскоши прибываютъ въ домъ благороднаго капитана Фицъ-Вискера Фирси. Ихъ принимаетъ приличный лакей, а самъ капитанъ ходитъ по комнатамъ, оглашая воздухъ бранью и проклятіями, какъ подобаетъ военному человѣку. Но какъ только поставщики исчезаютъ за дверями, капитанъ съ геніальной ловкостью и трогательной помощью своего лакея немедленно спускаетъ всѣ эти вещи хотя и по дешевой цѣнѣ, но для него очень выгодной, такъ какъ ему они ничего не стоили. Послѣ нѣсколькихъ подобныхъ продѣлокъ обманъ открывается, и Фицъ-Фирси съ его лакеемъ, которыя оказывается сообщникомъ, препровождаются въ полицейскій судъ, куда бѣгутъ и ограбленныя ими жертвы.
Кто-же не узнаетъ въ этой исторіи подлинную пантомиму, отлично разыгранную Фицъ-Вискеромъ въ роли паяца, его сообщникомъ въ ролѣ Палталона, и лавочниками въ скромныхъ роляхъ статистовъ? Всего забавнѣе то, что тотъ самый торговецъ углемъ, который всего громче жалуется на негодяя, обманувшаго его, сидѣлъ наканунѣ въ первомъ ряду партера и помиралъ со смѣху, когда туже операцію продѣлывали на сценѣ и гораздо хуже.
Всѣ, бывшіе за кулисами, и большая часть посѣтителей театральной залы знаютъ, что въ пантомимѣ участвуетъ много лицъ, которыхъ выводятъ на сцену только для того, чтобъ ихъ обламывали или били, а случается такъ, что и для обѣихъ этихъ цѣлей. За минуту передъ тѣмъ, какъ мы принялись за эту статью, мы никакъ не могли понять для какой потребы создано на свѣтѣ такое большое число тупыхъ, лѣнивыхъ, пустоголовыхъ людей, попадающихся на каждомъ шагу. Теперь это для насъ ясно. Они статисты. Въ пантомимѣ жизни, они только для того созданы, чтобъ спотыкаться, толкать другъ друга, падать и расшибать себѣ голову. Намъ пришлось еще на прошлой недѣлѣ сидѣть за ужиномъ подлѣ такого джентльмена. Онъ походилъ какъ двѣ капли воды на статистовъ, выводимыхъ на сцену съ раскрашенными лицами; тоже широкое, глупое лицо, тѣже телячьи глаза, точно также каждое его слово и дѣйствіе были не въ попадъ. Мы смотрѣли съ любопытствомъ на этого человѣка и недоумѣвали, къ какой породѣ живыхъ существъ его отнести. Какъ странно, что намъ не пришла въ голову эта простая классификація — статистъ пантомимы и болѣе ничего.
Признаемся чистосердечно, что насъ очень тревожитъ арлекинъ. Мы столько видимъ всевозможныхъ арлекиновъ въ дѣйствительной жизненной пантомимѣ, что затрудняемся указать, кого именно приравнять къ сценическому арлекину. Слачала мы думали, что арлекинъ не болѣе и не менѣе какъ маменькинъ сынокъ, знатный и богатый юноша, который увезъ балетную танцовщицу и расходуетъ жизнь на легкомысленныя удовольствія. Но серьезно подумавъ, мы вспомнили, что арлекины иногда повинны въ остроумныхъ замѣчаніяхъ и даже разумныхъ поступкахъ, тогда какъ маменькиныхъ сынковъ, говоря вообще, нельзя обвинять въ подобныхъ проступкахъ. По основательномъ обсужденіи этого вопроса, мы пришли къ тому заключенію, что арлекины въ жизни люди обыкновенные и что ихъ можно найдти во всякомъ положеніи и на всякой общественной ступени. Особое стеченіе обстоятельствъ даетъ имъ въ руки магическій жезлъ. Это естественно приводитъ насъ къ общественной и политической пантоминѣ, которой мы и закончимъ нашъ очеркъ, но мимоходомъ надо замѣтить, что мы нарочно умалчиваемъ о Коломбинѣ, нисколько не одобряя ея легкомысленныхъ отношеній къ ея пестрому любовнику, а потому не считая себя вправѣ выставить ее на показъ строго нравственнымъ и высокопочтеннымъ нашимъ читательницамъ.