— Что это за скверна?! – брезгливо спросила она, сплёвывая остатки крови. Но во рту остался привкус гнили, словно укусил спелый фрукт, а он оказался испорченным. – Говори, глупец! Что за культ окопался в вашей драной бездной Арене.
— Ты. Ничего. От. Меня. Не узнаешь, — с трудом выговаривая слова, ответил головорез. Паола заметила, что язык у человека был чёрным и раздвоенным. Она сильней сжала запястье, ломая лучевую кость. Он снова взвыл и потерял сознание. Чертыхнувшись, вампирша перевязала рану, наложив тугую повязку в области локтевого сгиба. Затем, не церемонясь, хлестнула несколько раз его по лицу. Заметив, что командир ночных визитёров пришел в себя, она схватила его за горло:
— Твоё имя? Для начала.
— Н-не…
— Это мы уже проходили, — прошипела Паола, вонзая коготь в правое плечо. Кровь, слишком тёмная для человека, брызнула на вампиршу. Она провернула коготь, заглядывая в глаза посланца Владык. Ставшего уже не человеком.
— Имя?!
— Н-не…
Это выходило за рамки возможного! Кем бы ни был этот несчастный глупец, болевое воздействие он переносил слишком легко. Это могло затянуться, а времени у неё не было. Она могла, видимо, переломать ему все кости в теле, а результат был бы нулевым. Изменения анатомии тела говорили о многом. Скорее всего, в Арене процветал культ Хаоса. Только его адепты были подвержены мутациям, целью которых было максимальное приближение к почитаемым божествам. Паола плюнула в сердцах и одним взмахом отсекла ему голову.
— Саретис с тобой, дурак!
Смыв ставшую уже дурно пахнуть кровь безумца, вампирша спешно собралась и ничего не говоря встревоженной прислуге, бросилась в конюшню. Оседлав своего конька, она выехала за ворота и, провожаемая светом звезд, поехала по дороге. Её ждал Высхольд.
Ночное происшествие о многом ей сказало. В свое время до неё доходили слухи о подобных культах, но она им не верила. Несмотря ни на что, подобные глупцы находились даже во времена империи Ночи. Правда, их тут же ждала встреча с солнцем. Но, после Падения, подобные культы стали очень распространены среди последышей. Будто людская натура была более склонна к скверне хаоса.
Провожаемая внимательным взглядом звезд, Паола мчалась на восток. Где-то там, недалеко от лесов Иль’хашшара, расположился маленький городок, что был указан в записке Тарвина Висса. Требовалось пересечь почти всю империю, пройти в опасной близости от Друунгского леса. Но её это лишь подстёгивало. Ведь там, среди лесов малонаселенного уголка империи, ютились остатки её клана. Возможность встретиться с ними после долгой разлуки несказанно радовала Паолу. Если она не будет загонять коня, то доберется туда за месяц. Это при условии отсутствия неприятностей, которые вдруг полюбили сыпаться на неё, как из рога изобилия.
Разгорячённая пролитой кровью, полученным знанием и скорой встречей с единоплеменниками, она издала полный радости вопль, пронесшийся по спящим окрестностям:
— Домой! Ур-ра, домой!! Эг-гей!!!
Приблизительно в это же время, в городке Тай-Валента оканчивал своё обучение в школе фехтования Хоук тэйр Радчич. Юноша был сиротой, но его отец позаботился до своей преждевременной кончины, чтобы мальчика приняли в Академию Мунин. Основанная наставником одного из династии Тэннантов, академия пользовалось огромной популярностью. В неё принимали всех, кто способен оплатить обучение, независимо от знатности рода и общественного положения. Но если студент нарушал Устав школы или просто «ломался», не выдержав многочисленных экзаменов, его исключали так же, не глядя на регалии предков.
Хоуку повезло, что его отец озаботился будущим сына, пока его не унесла кровная месть. Будучи благородным по милости монарха, он не многим нравился. Чистокровные аристократы воротили носы, стоило представителям рода Радчичей оказаться с ними в одном помещении. Вызовы на дуэль следовали один за другим. Правда, после того, как отец зарубил четырёх благородных тэйров [1], от него отстали. Но ненадолго. Последовал ряд странных встреч, нападений на слуг дома, закончившихся ночной атакой на родовое поместье. Стрела, выпущенная почти в упор, вмиг сделала Хоука сиротой. Мать, пережившая отца на полгода, превратилась в тень самой себя прежней. Призраком бродила по коридорам и залам, пугая слуг и домочадцев. И также тихо отошла к Саретису. Её похоронили в родовом склепе. Место отца занял старший брат, а Хоук отправился в академию на полный пансион, приезжая домой на редкие каникулы.