— Мы?!
— Ну да. Ты и я. Ты ведь не бросишь меня….
Удар по щеке вывел её из состояния прострации. В котором, как оказалось, она пребывала последние пять минут. Открыв слезящиеся глаза, она увидела испуганные лица своих спутников. Все смотрели на неё, как на выходца из могилы.
— Что?!
— Ты словно спала и говорила во сне. – подтвердил Хоук, виновато отводя глаза. – Извини за щёку.
— Ничего, малыш. Оплеуха пришлась, как нельзя кстати. Главное - не смотреть в лицо этой мерзкой кукле.
— О чём ты?! Здесь никого нет. Город уничтожен!
Паола тряхнула головой, словно собиралась как следует размять шею:
— Что значит - нет? Вы разве не видите тело ребёнка? Девочки.
— Здесь никого нет. И лучше пускай так и будет, — вступила в беседу тэйра Мишара. – На тебя навели морок. Только мне не понять, почему поддалась именно ты.
— Просто стояла ближе, — вновь огрызнулась вампирша, всё еще не отошедшая от пережитого шока. Дышалось тяжело, перед глазами до сих пор стояло обезображенное лицо ребёнка.
— Нужно разрушить эту штуку, — она ткнула на камень рыцарям.
Тот, который был вооружён булавой, сделал шаг вперед и, раскрутив оружие как следует, приложился о булыжник. Но как только он треснул, в голове Паолы разом завопил женский ансамбль. Теперь это услышали все! Воины, схватившись за головы, снопами повалились на землю. Паола решительно шагнула вперёд и потеряла сознание. Последняя мысль, успевшая проскользнуть перед тем, как полог тьмы окутал сознание была: «Ловушка!».
Глава 12
Пробуждение не было добрым. Первоначально она даже решила, что ей снится сон. Но первое же движение дало понять – нужно продолжать лежать. По телу словно топталась толпа пигмеев, всё время нанося тумаки. Но больше всего выводил из себя запах миндаля, временами становясь просто невыносимым. Значило это только одно – исчадия рядом. А она, связанная как праздничный баран, ждала своей незавидной участи. После этого желание открыть глаза резко поуменьшилось.
Тем не менее ей пришлось это сделать. Приглушённый свет, тёмные очертания предметов и лязг железа навеял неприятные ассоциации. Больше всего место напоминало импровизированную пыточную.
— Очнулась?! – раздался из-за спины голос с характерным шипением. Раздались шаги и перед Паолой появился высокий сид’дх, сжимавший в руке железный прут, кончик которого был раскалён до белизны. – Это радует. Ты - интересный экземпляр, кровососка. До меня дошёл слух о необычной вампирше. Но я даже не думал, что наши пути пересекутся.
— Где я? — просипела Паола пересохшим ртом.
— У меня в гостях, вампирша. Дом, правда, мне достался не самый лучший, но для наших нужд сойдет.
— И что это за нужды, предатель?
— А ты всё еще дуешься из-за нашего маленького гамбита?! Как вы там это называете? Падение. Очень трагично. Я бы даже сказал - поэтично. Впрочем, ваша раса всегда отличалась тягой к поэзии. И к трагедии, — прошипел сид’дх, наклоняясь над ней. Прут неожиданно оказался у её живота, и с лёгкостью прорвав одежду, коснулся тела. Боль ударила по нервам. И крик сорвался с её уст против воли, отражаясь эхом от нависающих стен.
— Ублюдок! – выплюнула она, когда смогла говорить, а не шипеть от боли. – Проклятый садист. Говори, что тебе надо и закончим этот фарс.
— О нет, моя дорогая! Я только начал, к тому же мои друзья очень рассержены твоим поступком и жаждут, как я думаю, реванша. Так что на твоём месте я бы подольше оставался на моём столе, нежели разделил их участь.
Тут только до Паолы дошло, что в подвале она одна. Где Хоук и тэйра Мишара, можно только гадать. О сопровождающих имперского дознавателя рыцарях она тоже вспомнила, но успокоения ей это не принесло. Молчаливую парочку скорее всего скормили исчадиям, чтобы удержать их в узде. Союзники они там или нет, но плату человеческой плотью брать должны регулярно.