Небо над Син’краэталь осветила вспышка ярко-зеленого света и озарённые ею, сид’дхи полезли, казалось, из всех щелей. Ожидая чего-то подобного, Паола задержалась, чтобы её заметили, а затем скользнула в одну ей известную расщелину у стены, предварительно пронзив горло своего пленника когтями. Едва не ободрав локти в тесном проходе, вампирша стала поджидать первого же «счастливчика», на свою беду вылезшего из прохода. Внезапно, вместо воинов с дредами, из расщелины ударил столб пламени. Значит, к делу подключились маги. А сталкиваться с ними - себе дороже. Осторожно уйдя с занятой позиции, Паола пожалела, что не смогла взять пленника, но время действительно поджимало, и она углубилась в лес. Несколько ветвистых зеленых молний ударили в стену леса, но и только. «Как-то лениво», - подумала вампирша, криво ухмыляясь в темноте. Но ночь только начиналась, и она решила не уходить без информации о происходящем.
Трезво рассудив, что ни один нормальный не сунется в замок, плюющийся во всё шевелящееся зеленой магией, Паола сделала крюк и подкралась с другой стороны. Учтя опыт первых убийств, сид’дхи удвоили количество дозорных. Забравшись по скале, вампирша, словно большой паук, распласталась на обломке крепостной стены. Тьяга стала бы в этой части плана помехой и была оставлена у схрона, с пребывающем в лечебной дрёме Хоуком. Не выпуская когтей, вампирша стала сползать вниз, к паре сидящих, как им казалось, надёжном месте, сид’дхов-воинов. Нащупав небольшой обломок скалы, Паола осторожно бросила его справа от их укрытия. Головы, словно по команде, повернулись на тонкий, сухой звук удара. Призвав Когти, она буквально сверзилась им на головы. Тот, что казался ей сильней и оказался самым опасным. Реакция у него была отменной, поэтому и умер он первым. Второй же, не успев выхватить свой жуткого вида разделочный нож, теперь скулил, заливая всё вокруг густой кровью из отсечённой руки.
Наступив ему на горло так, чтобы не раздавить трахею, вампирша принялась жутким шёпотом выспрашивать интересующую её информацию. Её оказалось до обидного мало. Рядовой боец ничего не знал и был до противного не любознательным. Узнав, по крайней мере, численность противника, Паола пнула его в висок носком сапога и скрылась тем же путем, что и пришла. Требовалось не только осмыслить полученные сведения, но также придумать дальнейший план действий, когда мальчишку отпустят растительные сны.
Внезапно раздавшийся рёв ярости заставил встрепенуться весь лес. Кричал кто-то с изрядной глоткой, решила она про себя. Но рёв раздавался всё ближе и Паола занервничала. Казалось, что «Ревун» идёт по её следу. А вскоре она услышала и треск сучьев. Выскочив из убежища, она почувствовала, как лёгкий ночной ветерок доносит до её носа ненавистный запах миндаля. Прошипев проклятие, вампирша сорвалась с места, стараясь двигаться в сторону чащи. Шум становился всё громче, а запах всё интенсивнее. Она ускорилась, понимая, что это бесполезно. Требовалось убить загонщика, чтобы очистить себе дорогу в тыл. А для этого требовалось убить его быстро. Очень быстро. Но сначала Паола решила взглянуть на то, с чем свела её судьба. Стрелой взлетев на нижние ветви раскидистого сребролиста, вампирша заняла удобную позицию среди ветвей.
Исчадие напоминало собой горящего человека, с рук которого капало расплавленное золото. По крайней мере, ей он привиделся таким. От его прикосновений загорался лес, но ему на это было, конечно же, плевать. Он шёл по следу, видимому только ему, и предвкушал скорую расправу, когда горячая кровь живого существа будет шипеть, испаряясь с его рук. Подстёгнутый этой эмоцией, он задрал увенчанную короной рогов голову и издал тот самый рёв. Вампирша едва не рухнула с дерева, находясь в полном смятении. Что делать с подобной тварью, Паола не представляла. А она скоро будет здесь.
Решение запутать следы пришло спонтанно, но показалось ей не столь безнадежным. Запутать, сбить с толку и после этого напасть. Чем не тактика?! Спрыгнув с дерева, вампирша призвала Когти, спрятавшись в подлеске. И когда её лица коснулся жар Бездны, она, не колеблясь, выскочила прямо перед лицом исчадия. С криком, достойным собственной легенды, она полоснула его когтями по ноге и была такова. Она не видела, как горящая кровь плеснула на траву и кусты, как они вспыхнули. Зато слышала крик боли. «Значит, тебя можно ранить, а значит, и убить, - удовлетворённо произнесла она про себя. – Тогда всё не так плохо».