– Ир, он… У него… Ириш, он через месяц женится, – выдавливает Олеська.
Женится.
– Спасибо, что сказала, Лесь.
– Ир?
– Всё нормально. Правда. Я ни о чём не жалею.
Отключаю вызов и умываю лицо холодной водой.
Я действительно ни о чём не жалею.
***
Дома вместо завтрака меня ждала лекция мамы. Наверное, это был первый раз, когда совесть не мучила меня, пока я слушала нотацию. Никак. Вадим был моим первым мужчиной, и, как уже сказала Олесе, я об этом нисколько не сожалела.
Успокоив маму тем, что меня никто ни к чему не принуждал, собираюсь на учёбу. Мама горестно качает головой, не веря в то, что её правильная дочь переспала с совершенно незнакомым парнем, которого видела первый раз в жизни.
– Ирка, ты с ума сошла? – налетает на меня Леська, стоит мне перешагнуть порог университета.
– Да вроде нет, таблицу умножения помню, – отвечаю, вспоминая про себя несколько примеров на всякий случай.
– Ира!
– Что – Ира?! Ну переспала с парнем, и что такого? – Стараюсь говорить негромко, но всё равно вижу, что в нашу сторону смотрят.
– Ир, ты же не такая!
– Леся, ты сейчас чего от меня хочешь?
– Бархалей клёвый, но…
– Лесь, я не собираюсь отбирать его у невесты. Да, он бы мог об этом сказать, но что поделаешь – нам обоим снесло крышу.
– И что ты будешь делать?
Хороший вопрос. Выть на луну я не собираюсь, это точно. Может, пожалею себя немного, а может, и не буду. Где-то в глубине души мелькнула мысль, что будет здорово, если я забеременею. Но пока не хочу об этом думать.
Как и предупреждала Леська, от Вадима больше ничего не слышно. Я его понимаю: невеста, все дела. Но и беременности не оказалось. Вот из-за последнего я расстроилась намного больше, потому что ни один из сверстников не вызывал у меня абсолютно никаких симпатий, не говоря уже о возможной близости. Леська до этого частенько меня дразнила, говоря, что я так и останусь глубокой девственницей. Девственницей я уже не останусь, но вот жить в одиночестве, кажется, придётся. После Вадима ни на кого не хотелось даже смотреть.
Новогодние каникулы предстояло провести без компании подруги. Леська с Ромкой решили рвануть на горнолыжный курорт. Немного странное желание, учитывая, что снега и у нас хватает. Только гор, правда, нет.
Олеся долго извинялась, что бросает меня одну, но Ромка уже давно горел этой идей.
– Леся, вали ты уже! Я спокойно посмотрю новогодние каналы и буду лопать оливье прямо из тазика.
Насчёт каналов я, конечно, солгала, как, впрочем, и с оливье, но надо же было как-то успокоить подругу.
– Может, ты с нами поедешь? – спрашивает Леся.
Я даже соком подавилась. Нет уж. Такого счастья мне не надо! Имелся, конечно, маленький шанс, что и Вадим будет там, но я решила, что лучше не стоит встречаться. Тем более он уже женат. Насколько я помню (а память меня ещё не подводила), свадьба должна была состояться три дня назад. Странно, что Ромка с Лесей на неё не поехали. А может, они как раз на курорте и встретятся. Не знаю. Но спрашивать не стала.
– Ирина, к тебе пришли. – Мама сурово смотрит на меня. Честно говоря, даже не помню, когда в последний раз она называла меня полным именем. Вроде я больше нигде не накосячила.
Спрашивать кто – бесполезно. Если бы мама хотела, сказала бы сразу, а так мне приходится гадать, пока иду из комнаты в коридор. Мама ещё и на порог гостя не пустила! Это вообще на неё не похоже!
Открываю дверь и застываю на месте: передо мной стоит Вадим в лёгком для наших морозов пальто и заснеженной шапке. Снег уже начал таять, превращаясь в мокрые дорожки.
– Вадим? Ты что тут делаешь?
– Ириш, я приехал за тобой, – слышу и не верю своим ушам.
– А невеста?
– Алла сама отменила свадьбу. Я рассказал ей про тебя, и она всё поняла.
Такое вообще бывает?
– Заходи, – предлагаю пройти.
В коридоре стоит мама и буравит нас своим рентгеновским взглядом.
– Мама, это Вадим.
– Здравствуйте, Наталья Сергеевна.
Через два месяца мы поженились. Вадим оплатил маме перелёт в Москву на нашу свадьбу и, кажется, сумел загладить свою вину перед ней. Я же не верила своему счастью. И вот уже прошло три года. Вадиму удалось вырвать несколько денёчков, чтобы мы смогли отдохнуть вдвоём. Его занятость, пожалуй, единственное, что омрачало нашу семейную жизнь.
Глава 2
– Я сейчас, – шепчет муж, оставляя меня.
Становится прохладно. Хочу пошевелить руками, но не могу: путы не давят, но и не дают рукам свободы. Глаза завязаны. Такой беспомощной я себя ещё не чувствовала. Беспомощной, любимой, счастливой.