Дрожь пробегает по телу, в голову закрадываются самые страшные мысли. Гоню их прочь, но особо не выходит.
— Ты предпочитаешь и дальше выпендриваться и строить из себя принцессу или засунешь свои понты в задницу и положишь в тележку то, что нужно купить? — впивается в меня взглядом. Мурашки по коже.
Секунда. Другая. Понимаю, что Маковецкий не шутит. Случилось что-то серьезное и неожиданное для него. Я буду полной дурой, если продолжу возмущаться.
Засовываю недовольство в то самое место, про которое так своевременно напомнил Макар. Поджимаю губы.
Плевать! Ради дочек я готова на все!
Даже на примирение с Маком.
— Поможешь? — спрашиваю у него. Он, ухмыляясь, приподнимает бровь.
— Я прямо даже не знаю, что и сказать, — опять издевается. Видит мою реакцию, меняет гнев на милость. — Говори, — произносит более миролюбиво. — Что взять?
Перечисляю необходимое, даю краткий инструктаж по качеству продуктов и требованию того, чего НЕ должно ни в коем случае. Разделяемся. Он идет в крупы и к консервам, я к молочке и овощам. Не сговариваясь кладем в тележку все, что нужно, подстраховываем друг друга.
За пять минут мы забиваем металлическую тележку до краев. Скупили половину магазина.
— Все? Точно ничего не забыли? — уточняет Макар, опуская три банки консервированной кукурузы.
Замечаю, что каждая из банок разной фирмы, и понимаю, что злость на него начинает понемногу отступать.
Может быть, мне стоит более терпимо относиться к мужчине? Он старается для девочек, я же вижу.
Глупо этого не замечать.
Маковецкий —сложный человек, но и я не подарок. Если мы с ним начинаем ругаться, вокруг щепки летят.
А вот если мы становимся командой… Тогда нам все нипочем. Проверено неоднократно!
—Хлеб! — вспоминаю на кассе. — Мы забыли хлеб купить! — озираюсь по сторонам в поисках прилавка с хлебобулочными изделиями. Не нахожу.
— Выкладывай на ленту. Я сейчас, — делает шаг в сторону и застывает. Оборачивается назад.
Прозрачные створки дверей раздвигаются в стороны, запуская в помещение компанию мужчин. Мак окидывает взглядом зашедших и меняется в лице. Тут же возвращается ко мне.
— Пожалуй, хлеб ты нам сама испечешь, — произносит негромко, закрывая меня спиной. Воздух вокруг нас пульсирует от напряжения.
— Что случилось? — Мне становится страшно. Делаю шаг вперед, прячусь за Маком.
— Все в порядке, — отвечает. — Пока, — добавляет многозначительно. — Давай помогу, — присоединяется ко мне, и мы принимаемся в четыре руки выкладывать продукты на ленту.
— Вам пакет нужен? — строя глазки Макару, уточняет кассирша.
— Пять, — отвечает он, не обращая на девушку ни малейшего внимания. Все его внимание приковано к компании незнакомых мужчин, что продвигаются по магазину. — Оль, — еле слышно зовет меня.
— Что? — тут же отзываюсь.
— Подожди-ка ты меня в машине, — озабоченно следит за посетителями.
— Хорошо, — тут же соглашаюсь. Пререкаться с ним глупо и бессмысленно. Мак совершенно серьезен, что-то случилось.
Собираюсь пойти к выходу, как он ловит меня за руку. Прижимает к себе.
Сталкиваемся. Влетаю в его грудь, невольно вдыхаю, легкие обжигает, сердце пропускает удар. Он удерживает меня, не позволяет уйти.
— Стой, — шепчет. Поднимаю на него перепуганные глаза, сталкиваемся взглядами, и мир вокруг перестает существовать. — А вот теперь, — следит за кем-то за моей спиной,— иди. Быстро!
Я разворачиваюсь и ухожу, изо всех сил стараясь не бежать, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Глава 27. Макар
Едва дожидаюсь, пока Оля запрыгнет в машину. Нервы на пределе, вот-вот сорвусь.
Я неустанно слежу за каждым ее шагом, не отрываю взгляда ни на секунду. Мало ли.
Не успокаиваюсь, пока эта коза не залезает в тачку. Никогда не знаешь, что у Торковской на уме.
Оля могла наворотить дел и напороться на неприятности. Я до последнего боялся, что она сорвется и побежит. Но нет. На этот раз она четко сделала то, что я ей сказал.
Неужели такое возможно? Оля запихала характер в задницу и смогла четко выполнить указание.
Обалдеть…
Пожалуй, сегодняшний день нужно записать. Для истории. Ибо это в первый раз.
Мысленно выдыхаю. Я и не думал, что был настолько напряжен.
— Вам кофе не нужен? — Сидящая за кассой девушка не желает успокаиваться. Ее даже не волновал тот факт, что я был не один.
— Угостить предлагаете? — подмечаю с ухмылкой, перевожу на кассиршу взгляд. Девушка тут же смущается.
— Он по акции, — произносит, краснея. — Вот, смотрите, — показывает на стоящую рядом с кассой банку.
— Пробейте одну, — говорю машинально.
Кофе всегда нужен, без него порой тяжко. А некоторые вообще только его и пьют.
Бросаю оценивающий взгляд на банку. Небольшая. Прикидываю, сколько нас в доме, количество предстоящих бессонных ночей…
— Давайте лучше три, — поправляю. Пусть лучше останется, чем еще раз сюда приезжать.
Из-за прилавка с алкоголем выходит толпа, и, судя по приближающимся голосам, они направляются ко мне. Продолжаю выкладывать продукты на ленту как ни в чем ни бывало. Я веду себя максимально раскованно и спокойно, незачем показывать, что заметил вошедшую компанию. В конце концов, я ведь мог ошибиться, и это не люди Смоленского, а просто случайные посетители.
Такие же, как и мы.
— У нас шоколад сегодня по акции. Не желаете? — Кассирша активно строит мне глазки. Кажется, одно мое слово —и она, бросив все, пойдет за мной куда угодно.
Забавно настолько, что даже смешно.
— Положите две.— Одну для Алисы, вторую Олесе. Побалую своих дочерей.
Но сейчас я думаю вовсе не о малышках.Все мое внимание приковано к людям, что стоят за спиной.
Компания мужиков, что вошли, стоят в ту же кассу, что и я. Между нами два человека. Напряжение в воздухе в триста шестьдесят вольт.
Кассирша пробивает продукты, скидываю их в пакеты, оплачиваю и отхожу. Инстинкты работают на пределе.
Иван—он сегодня за водителя—открывает багажник, как только видит меня с покупками. Но из авто не выходит. Действует согласно инструкции.
Ставлю пакеты в багажник, закрываю его. Обхожу машину и вместе с этим внимательно слежу за обстановкой вокруг.
Вроде тихо.
Открываю пассажирскую дверь, сажусь в салон и тут же ловлю Торковскую. Она кидается мне в объятия. Плачет.
— Ш-ш-ш, — успокаиваю ее. — Ты чего? — слегка отстраняю Олю.
Смотрю в ее заплаканные глаза, они полны тревоги и страха. Никогда прежде я еще не видел ее настолько уязвимой.
— Иван, поехали! — отдаю указание водителю, приобнимаю Олю, а сам тем временем смотрю по сторонам.
Выезжаем на дорогу, проскакиваем светофор на мигающий зеленый. Никого за нами нет.
Оля прижимается ко мне крепче. Дрожит. Она не произносит ни слова, не закидывает вопросами, не показывает свой характер, и за это я ей очень благодарен. Моя выдержка хоть и большая, но сейчас ее на Олю не хватит. Может отхватить сполна.
— К машине никто не подходил? — пытаюсь пресечь все варианты.
— Нет.— Иван без труда прослеживает ход моих мыслей. — Радиоуправляемые игрушки тоже не заезжали, мимо нас никто не проходил, — тут же отчитывается.
— Значит, зря волновался, — произношу тихо. Тревога, наконец, начинает спадать.
— Мак, прости, — спустя несколько минут произносит Оля. Она смогла успокоиться и взять себя в руки.
Смотрю на заплаканную девушку, и мне так хочется сказать все, что я думаю о ее поведении за последние дни. Но, глядя в огромные перепуганные глаза, решаю этого не делать. По крайней мере, пока.
— Я вела себя как последняя дура, — всхлипывает, льнет ко мне.