— Как тебе, пап? — На меня с надеждой смотрят две пару глаз. — Вкусно?
Глава 33. Оля
Вечереет. Макар и Максим как ушли утром в кабинет, так оттуда и не выходили.
Под недовольным взглядом мамы я отнесла мужчинам поесть, затем приготовила чай и еще раз побеспокоила их своим визитом, потом еще пару раз.
Моя мама категорически против приема пищи вне кухни. Ей нужно, чтобы в доме царил идеальный порядок, и она не забывает всем об этом напоминать.
В свои годы малышки уже знают, что после себя нужно всегда убирать со стола, умеют мыть кружки и заправлять свои кроватки. Конечно последнее им дается с большим трудом, но малышки старательно выполняют требования бабушки.
Я в этом плане гораздо спокойнее и проще и считаю, что в комнате тоже можно поесть. Главное, делать это аккуратно.
— Вот ваш чай, — расставляю чашки по своим местам. Одну ставлю ближе к Маковецкому, вторую к Майорову. — Чайничек будет вот здесь, — показываю, куда ставлю стеклянную тару. Зажигаю под ним свечку, чтобы подогревало и не позволяло остыть. Макару требуется обильное теплое питье, ведь у него явно вирус. А если рядом будет стоять готовый к употреблению вкусный напиток, может быть, он будет пить понемногу.
Очень на это надеюсь.
— Благодарю за заботу, — тепло улыбается мне Максим. Он делает глоток чая, задумывается. — Облепиха, мята и лимон, — раскрывает ингредиенты.
— Малина еще, — добавляю удивленно.
— Вкусно, — с удовольствием отпивает еще. Мне приятно.
— Макс, это моя женщина, — предостерегающе произносит Макар. — Смотри, но не засматривайся.
— Мак, — говорю слегка возмущенно. Щекам становится горячо, видимо, покраснели.
— Понял. Не дурак.— Майоров, капитулируя, поднимает руки. — Извини, — обращается уже ко мне.
— Все в порядке.— Хотя ничего не в порядке. От стыда сквозь землю хочу провалиться.
Ох, мужчины! Порой хлеще детей. Вот честно!
— Я зайду через час, — предупреждаю Маковецкого. — Чтобы выпил весь чай, — грозно киваю в сторону заварника.
— Оль…— недовольно.
— Не переживай. Я за ним прослежу, — подмигивает мне Макс.
— Спасибо, — уже я тепло улыбаюсь ему.
Выхожу в коридор, бесшумно закрывая за собой дверь. Малышки сидят в гостиной и смотрят мультики, так пусть не отвлекаются. Мне было очень тяжело уговорить их не беспокоить отца. Ведь мои девочки —самые настоящие непослушные и шаловливые принцессы, им на месте не усидеть, двигаться нужно. А еще лучше что-нибудь чередовать.
Но даже со всеми недостатками я в них души не чаю. Алиса и Олеся —самые лучшие дочки на свете! Обожаю их!
— Оля, ты на ужин что будешь готовить? — интересуется мама, как только я возвращаюсь на кухню.
— Хотела пожарить котлеты и сделать картофельное пюре. А что? — Меня явно не просто так спрашивают.
— Хочу сделать с девочками чебуреки, — признается.
При словах мамы рот тут же наполняется слюной. Уже вспоминаю ароматный запах жареного теста, вкуснейшую сочную начинку, пузырьки… М-м-м…
— Давай! — тут же соглашаюсь. Разве перед свежеприготовленным сочным домашним чебуреком можно устоять? — Я помогу. Нам понадобится их очень много.
— Конечно.— На губах мамы играет улыбка. Она на ее лице нечастый гость, увы. — Мужчин полный дом!
Принимаемся месить тесто, готовить начинку, зовем принцессок. Уже вместе с девочками лепим, катаем, плетем косички и… Я бережно опускаю на горячую сковородку в раскаленное масло пока еще сырой чебурек.
В ту же минуту кухню наполняет шкворчание, а затем по дому разносится ароматнейший запах свежей выпечки. Перед ним не устоять!
— Как же быстро час прошел, — смотрю на часы и понимаю: мне придется прерваться. Я должна проследить, чтобы Маковецкий попил.
— Иди, — отмахивается мама, но уже без былого раздражения в голосе. — Только не вздумай ему туда чебуреков нести! — предупреждает грозно.
— Почему? — Я так и останавливаюсь с занесенной над тарелкой рукой.
— Он же болен, — фыркает. — Ему жареное нельзя.
— Ну мам, — обреченно закатываю глаза. — Это ж издевательство над мужчиной!
— Издевательство — это в его состоянии самому пытаться Смоленского обойти! А не дать будущему зятю нажраться жареного, когда его организм ослаблен — это, милая моя, забота! Вот, — достает из микроволновки кружку. — Отнеси ему лучше куриный бульон с сухариками.
— Мама.— Я не могу скрыть своего возмущения. Бедный Макар! Все будут объедаться вкусняшками, а ему принесут куриный бульончик. — Маковецкий тоже человек.
— Неси-неси, — беспрекословно. — Его другу вот, — протягивает тарелку с чебуреком. — Передай.
Обреченно качаю головой, предвкушая возмущение своего мужчины. Он ведь никогда мне этого не простит.
Под пристальным вниманием мамы расставляю на подносе тарелку, кружку, салфетки. В самую большую кружку, которая только нашлась в доме, наливаю горячий чай.
— Бабушка, у меня порвалось, — хнычет Алиса. — Помоги, — слезливо просит ее.
— Конечно, милая, — спохватывается мама. — Конечно, — поворачивается к внучке.
Пользуясь случаем, перекладываю с общего блюда на тарелку еще пять чебуреков, накрываю их взятым из микроволновки колпаком и ретируюсь с «места преступления». Мама не должна заметить пропажу.
— Чем это так вкусно пахнет? — спрашивает Макар, как только я переступаю порог кабинета.
— Угадай, — улыбаюсь, приближаясь к мужчинам.
— Мы голодные, мозг не работает, — шутит Максим.
— Бедненькие, — подыгрываю. — А если постараться? — останавливаюсь в паре метров от мужчин. Они не отрывают от меня внимательных взглядов.
— Говори давай, — щурится Маковецкий, пытаясь разглядеть, что у меня на тарелке лежит.
— Это тебе от моей мамы, — ставлю на стол перед ним кружку с бульоном и тарелочку с сухариками. Макар принюхивается.
— Куриный бульон? — На лице застывает такая гримаса, что я не могу удержаться и начинаю хохотать.
— Он самый, — отвечаю, немного успокоившись.
— Не буду я пить эту дрянь! — морщится.
— Будешь-будешь! — В дверях кабинета появляется мама.
Ой… Кажется, меня поймали с поличным.
— Олечка, ты мне ничего не хочешь сказать? — пристально смотрит на меня.
Но ответить ей я не успеваю. У мужчин звонит лежащая на столе рация.
В комнате тут же подскакивает напряжение. Застываем.
— На связи, — принимает вызов Макар.
— Опека приехала. У них судебное заключение, — различаю сквозь шипение в трубке. — Требуют немедленно отдать им детей.
Глава 34. Оля
У меня внутри все холодеет. Руки немеют, мозг отказывается соображать.
Забрать кого? Моих девочек? Но разве это возможно? Я ведь их мама. Никому своих дочерей не отдам!
Блин! Что делать? Как быть? Это не может быть правдой!
Только вот против судебного решения идти нельзя, все равно отберут. А если я буду чинить помехи, тогда уж точно не отдадут обратно.
Откажемся добровольно передать малышек—их отнимут силой. Позовут специальные органы, полицию и изымут. Система.
Стоит только представить, что придется расстаться с дочками, как душу рвет на части от отчаяния. Безысходность затапливает с головой.
Дрожь прокатывается по телу, ноги не держат. Меня не на шутку трясет.
Приходится ухватиться за спинку кресла, иначе упаду. Страшно.
Опека требует отдать детей. Это ведь неправда, верно? Просто дурной сон. Нужно лишь ущипнуть себя и открою глаза, там все будет прекрасно.
Но как ни щипаю себя, не просыпаюсь. Реальность здесь.
Слезы бегут по щекам.
— Оль, успокойся, — ободряюще просит Максим. Он уверен в себе и абсолютно спокоен. — В обиду вас не дадим.
Его слова настолько убедительны, что паника отступает. Майоров прав, Макар сможет нас защитить.