— Мы никогда не пробовали спать с тобой.
— Я не думаю, что это имело бы тот же эффект, если бы это был ты или Делос.
Райнор усмехнулся.
— По-моему, ответ прост. И думаю, ты уже знаешь его. В людях тоже есть магия. И когда энергии гармонизируют, ничто не может этому помешать.
Делос приблизился, трижды обогнул сторожевую башню, прежде чем спуститься к нам. Он выпустил изо рта ледяную волну, которая ударилась о выступ, где я сидел, образовав горку, затем перешел в человеческую форму и скользнул по ледяному желобу к нам.
— Позер, — сказал Райнор.
— Доброе утро, — ответил он.
За его спиной таял лед, падая на черепицу крыши, как внезапный ливень. Уголек наступил в лужу, удивленно мяукнул и отряхнул мокрые лапы.
— Глупый кот, — сказал Делос, поднял его и высушил шерсть с помощью подола своей рубашки.
— Есть что сообщить? — спросил я.
— Ничего, — сказал он. — Проверил общины на востоке и карьер. Драконов становится все труднее найти. Они стали меньше себя проявлять. Теперь они даже скрывают свои ауры. Скоро популяция драконов будет полностью поглощена.
— Надеюсь, до этого никогда не дойдет, — сказал я.
Настала очередь Райнора лететь, и после его ухода мы с Делосом спустились вниз. Я рассказал ему, что произошло с Грейсоном, и, к моему удивлению, его реакция была такой, словно он этого ожидал. Он сказал мне, что чувствовал, как растет связь между мной и Грейсоном, что это было очевидно с самого начала.
— Знаешь, — сказал он, — в алхимии и магии есть элементы, которые естественным образом взаимодействуют друг с другом. Как будто Вселенная создала их для совместного существования. Что может удержать их друг от друга? Даже если поставить между ними расстояние и барьеры, они так или иначе найдут дорогу к друг другу. Ты можешь никогда не встретит такого человека, как Грейсон. Не игнорируй эту связь.
Я согласно кивнул.
— Я понял. Спасибо, Делос.
Уголек запрыгнул на стол и лег перед нами, а Делос нежно погладил кота по шее.
— Я тоже хочу, чтобы он был в безопасности. Он и его ребенок. Он особенный человек. Он не такой, как другие.
— Нет, не такой. — Мы оба подняли глаза и увидели, как Грейсон спешит по верхнему уровню со шваброй, полируя тряпкой стены. — Он напоминает мне о сказаниях. О том, как все было когда-то давным-давно. Или как все могло быть между людьми и драконами.
— Человек, живущий среди драконов, — сказал Делос. — Если кто-нибудь узнает, что он здесь, с нами, я сомневаюсь, что он сможет спокойно вернуться в мир людей. У него уже есть мишень на спине. Я не понимаю человеческую культуру. Драконы ни перед чем не останавливаются, чтобы позаботиться о тех, у кого есть дети, особенно если у них нет альфы.
— Я тоже не понимаю, — сказал я.
Это заставило меня подумать, что раз Грейсон здесь и его ребенок на подходе, возможно, есть путь к воссоединению драконов и людей. Делос прав — я могу никогда в жизни не встретить такого человека, как Грейсон, и в тот момент я понял, что не стану игнорировать нашу связь. Но чувствовал ли Грейсон то же желание, что и я, тот магнетический жар, разгорающийся в душе? Или он просто хотел отблагодарить меня за спасение его жизни, за то, что я подарил ему свое тепло в ночь болезни?
В тот вечер мы с Грейсоном остались вдвоем на первом этаже станции. Делос куда-то исчез, Райнор нес вахту, и мне ничего не оставалось делать, кроме как притворяться, что мне есть чем заняться, чтобы быть рядом с Грейсоном. Он уже закончил свою работу на сегодня, но, похоже, все еще чувствовал себя скованно из-за того утра. Я пытался придумать, что сказать ему по этому поводу, но ничего не мог. Он заканчивал уборку станции. Любой бы согласился, что он уже давно закончил — место выглядело совершенно по-другому, каждая комната и помещение полностью преобразились, но Грейсон продолжал находить новые вещи для полировки, какую-то область, которая еще не до конца убрана от пыли или грязи, которую мы накопили за эти годы. Он превращал старое обветшалое здание в настоящий дом, о чем мы не задумывались. Мы были альфами, преданными своей работе; никто из нас не думал ни о чем другом. Отсутствие привязки к месту, где мы жили, облегчало возможность его потери — а мы все знали, каково это, терять вещи.
— Хочешь чаю? — спросил Грейсон. — Думаю, я уже закончил на сегодня.
— Ты работал весь день. Отдохни.
— Нет, я уже встал. — Он подошел к плите и поставил тяжелый чайник на конфорку. Его живот, казалось, стал еще больше.