— Разве ты не устал? — спросил я. — Я не понимаю, как люди могут вынашивать в себе ребенка, до таких огромных размеров.
— Я уже привык, — сказал он. — Сначала я сильно уставал. Но я готовлюсь к рождению ребенка. Я с нетерпением жду встречи с ней, понимаешь? Показать ей все. Ты когда-нибудь хотел детей?
Я молчал, ошеломленно осознав, что об этом никогда раньше не задумывался. Моя жизнь сосредоточилась на чем-то одном. На долге, на миссии, ни на что другое времени не оставалось.
— Я не знаю, — сказал я, обдумывая эту идею. — Я… полагаю, было бы интересно иметь гнездо с детенышами.
— Детенышами?
— Так мы называем молодых драконов. Но Делос, Райнор и я, мы никогда не учитывали возможность спаривания. Не знаю, стал бы кто-нибудь из нас хорошим отцом. Я вообще не представляю, что делать.
— По-моему, вы были бы отличными отцами, — сказал Грейсон. — Вы такие преданные и увлеченные, не говоря уже о силе, и вы также терпеливы. Кроме того, Райнор умен, я уверен, что он сможет узнать все, что ему нужно, из книг. А Делос… я вижу, как яростно он предан своей семье. Вы ведь и есть семья, правильно?
— Полет, можно сказать, так же близок, как и семья.
— Да. И посмотри, как он любит Уголька. Он может выглядеть жестко, но он всегда заботится о своих детях. Что? Почему ты смеешься?
— Ты уделил этому больше внимания, чем кто-либо из нас.
— Ну, по-моему, это очевидно. Любому посчастливилось бы назвать вас своими спутниками жизни… — Грейсон прервался, когда чайник засвистел. Но когда он поднял его, то пошатнулся, так как руки его устали за день, и ударился животом о край горячего металла. Это было всего лишь короткое прикосновение, но я знал, что его хватило, чтобы задеть кожу. Грейсон выругался и с грохотом поставил чайник обратно на плиту.
— Ах, черт, — пробормотал он, поднимая рубашку и касаясь красной линии рядом с пупком.
— Ты в порядке? — спросил я, вставая. — Ребенок…
— Я в порядке. Просто слегка обжегся. Кажется, что все вокруг хочет меня поджечь.
Я подошел к нему и убрал его пальцы от ожога.
— Выглядит весьма болезненно.
— Если бы я только умел так обращаться с теплом, как ты, — сказал он. — Еще мази?
— Если ты позволишь… — Я задрал рубашку на его беременном животе и опустился перед ним на колени. Затем, зажав его живот между ладонями, провел языком по ожогу.
Грейсон ахнул и схватил меня за запястья.
— Что ты делаешь?
— Я… Разве это не человеческий обычай?
— Облизывать меня?
— Я прошу прощения. Я подумал, что, возможно, для людей нормально использовать такой контакт, я неправильно истолковал…
— Что? Почему ты так подумал?
— Ты, кажется, одержим идеей лизания.
Грейсон засмеялся.
— У людей точно нет такого обычая. — Он скользнул руками вниз по моим запястьям к ладоням, и сжал мои руки. — Но… я не против, если ты сделаешь это снова. Для облегчения боли, понимаешь? Кажется, это работает.
Медленно, я снова провел языком по покрасневшему ожогу. Я постарался полностью покрыть его, двигая языком по нему. Я услышал вздох Грейсона, и он осторожно отвел мои волосы в сторону кончиками пальцев. Я почувствовал, как во мне нарастает жар, жар к нему. Я прижался губами к его коже в легком поцелуе, двигаясь вверх по его животу.
— Там нет ожога, — прошептал он.
Я поднялся на ноги, и Грейсон провел руками по моим до локтей. Я придвинулся к нему ближе, так, что его живот прижался к моему, поднял его руку и отодвинул повязку. Ожег все еще был покрасневшим на запястье, расплывчатый красный рубец, но он хорошо заживал. Я поднес его руку к губам и поцеловал, лаская языком, и чувствовал пульс Грейсона. Он посмотрел на меня, и я увидел в его глазах такое же желание. Затем он наклонился ко мне, и я прижался губами к его губам.
Поцелуй был долгим, немного неловким с моей стороны, ведь я никогда раньше ни с кем не целовался, но Грейсон направил меня и провел рукой по моей шее, притягивая ближе к себе. Я исследовал его тело руками, двигаясь от его живота к талии, затем вниз к его упругой попке. Он тихо застонал в ответ на мои прикосновения, и я почувствовал, как мой член сразу же стал твердым для него.
Грейсон провел пальцами по моей спине к заднице, и когда он сжал ее, мое желание взревело, избавляя меня от всякой сдержанности, и я подхватил его за бедра и усадил себе на талию. Грейсон обхватил меня ногами, и я держал его так, сцепив руки под ним. Он прижимался ко мне своим беременным животом, и между нами было достаточно места, чтобы я мог поцеловать его, но не могли дотянуться друг до друга губами. На секунду мы напряглись, а потом разразились смехом.