И ждали.
— Все идет нормально, — сказал мне Райнор, пожимая плечами. — Так написано в книгах.
— У драконов, наверное, все просто, — пробормотал Грейсон.
Было уже около полуночи, когда Далия наконец была готова выйти. Райнор успел прочитать все книги и проинструктировал нас с Делосом, что делать, чтобы помочь Грейсону. Я держал руку Грейсона и вел его, мягко побуждая и успокаивая, и наблюдал, за появлением Далии.
Я поднял ее из воды, и через мгновение она истошно закричала, как только что вылупившийся из яйца птенец, ее маленькое красное личико было сморщено, как изюминка. Грейсон взял ее у меня на руки и прижал к себе, тихонько воркуя с ней. Его лицо сияло, он посмотрел на меня и улыбнулся.
Я почувствовал сильное облегчение, а затем глубокое удивление по поводу новой жизни, которая присоединилась к нам. Мне казалось, что до этого момента я знал в своей жизни только природу разрушения, видел, как все рассыпается в уголь и пыль и исчезает на глазах. Но теперь все изменилось. В душе бушевало глубокое, первобытное чувство преданности, связь с Грейсоном и ребенком на его руках была совершенно новой. И когда я посмотрел на лица моих товарищей по полету, я увидел, что они чувствуют то же самое. Их глаза изменились. Они оба смотрели на Далию, потерявшись в том же удивлении, что и я. Это энергия, которая омывала всех нас и соединяла нас вместе.
Возможно, библиотеки книг Райнора и хватило бы, чтобы помочь драконам-альфам принять роды у человека, но чтобы подготовить нас к тому, что будет дальше? Вероятно, в мире не хватит всех книг, которые могли бы помочь нам в этом. Весь этот месяц мы боролись с бессонными ночами, по очереди выполняя свои обязанности по охране города и пытаясь понять, как нам помочь Грейсону, который казался гораздо более способным, чем мы, в истолковании криков Далии. Временами это выглядело как абсолютный хаос. Мы трое понимали, как бороться с пожарами, но, как и в случае с родами, быстро выяснилось, что мы не умеем делать ничего другого. Но на протяжении всего времени мы с Грейсоном стали ближе. Я почти не разлучался с ним, кроме моментов, когда мне нужно было выходить в патруль, и даже тогда я с нетерпением ждал возвращения на станцию, чтобы увидеть его и Далию.
Она была самым интригующим, прекрасным маленьким ребенком, которого я когда-либо видел. Конечно, я и раньше видел человеческих младенцев, но ни один из них не был новорожденным и не находился так близко. Драконьи детеныши обычно переходили из человеческой формы в драконью, изрыгая огонь, лед или любую другую энергию, иногда случайно поджигая вещи, когда у них случался особенно сильный приступ пламени. Далия — просто крошечный розовый комочек, такой маленький, и хотя она не могла изрыгать огонь, у нее был пронзительный крик, который, я не сомневался, можно услышать за милю. Уголек не мог решить, заинтригован он или напуган, и я часто находил его прячущимся в комнате Делоса или на сторожевой башне. Ну а я полностью в нее влюбился. Каждый раз, когда я смотрел на Далию, я чувствовал, как мое сердце тает еще больше. Она стала мне родной, чего я никак не мог ожидать. Мои чувства к людям понемногу менялись — по крайней мере, к Грейсону и Далии. Но я не был ее отцом, только опекуном. Я знал, что, позволяя себе привязаться к ней, я вступаю на опасную территорию. Несмотря на то, что мы с Грейсоном связаны, мы не были официально спарены. Я не хотел требовать от него ответа, не сейчас, когда у него есть Далия, о которой нужно заботиться. Я просто радовался, что он остался под нашей опекой.
Какое-то время я спал внизу, давая Грейсону возможность уединиться. Кроме того, меня пугала мысль о том, что мои кошмары могут вспыхнуть, когда рядом находится Далия. Однако прошло уже много времени, и теперь единственное, что мешало мне спать по ночам, — это Грейсон, когда он выходил на площадку и смотрел через перила, подавая безмолвный сигнал, что ребенок спит. Сейчас он спал, поэтому я встал с койки, тихо поднялся наверх, закрыл за собой дверь и присоединился к нему, раздевшись до гола.
Грейсон уже был обнажен и ждал меня на кровати, и я видел нетерпение в его глазах. Прошло несколько дней с тех пор, как у нас в последний раз была возможность побыть вместе, и мы оба жаждали прикосновений и вкуса друг друга. Грейсон прижался ко мне, и я обхватил его руками. Я целовал и облизывал почти заживший рубец на его руке, перевернул Грейсона на живот и целовал его спину до изгиба задницы, затем раздвинул ладонями и просунул язык в его дырочку. Мы делали все это как можно тише. Грейсон спрятал лицо в локте, так что я слышал только приглушенные стоны, и он показывал мне, как ему это нравится, двигая попкой навстречу моим движениям. Я просунул руку под него и взяла его член, и Грейсон приподнял бедра настолько, что я мог медленно дрочить ему, наслаждаясь ласками.