Для общественного мнения меня как бы нет. Моих фотографий не увидишь в газетах, я нигде не бываю, никого не спонсирую, я не из тех фанфаронов, что обзаводятся гоночной яхтой в расчете наделать шуму, ибо таков в их понимании успех. Конечно, не все мои собратья плохи, но они стремятся только к тому, чтобы понравиться клиенту, навязать ему себя и сделать карьеру за счет предприятий, которые они разоряют. Ими движет лишь честолюбие. Они путают реальную власть с громкой известностью, тупо, не испытывая ни ненависти, ни ярости, ни желания отомстить, шагают по головам. В худшем случае — убивают родного отца. Я же всякий раз, когда спасаю гибнущее предприятие, своего отца воскрешаю.
Останавливаюсь перед столовой. За дверью слышен гул голосов. Там перемывают мне кости, обсуждают, посмеиваясь, мою внешность викинга, вышедшего в тираж, однодневную щетину, потертый твид, «Боярд» в зубах и самонадеянность всезнайки, судачат о четырех или пяти десятках компаний, которыми я владею инкогнито, о холдингах, которые прибираю к рукам через подставных лиц, о разорившихся заводах, которые покупаю за гроши, искусственно реанимирую при помощи биржевых махинаций и, встревожив конкурентов, перепродаю им же с немалым барышом. Обычная клевета, настолько далекая от действительности, что даже скучно. Бездельникам всегда недостает воображения — на чем, собственно, я и выстроил карьеру, — но из-за этого меня подчас мучает совесть. Право, они не заслуживают даже урона, который я им наношу.
Я открываю дверь. Руководители подразделений оборачиваются ко мне с видом одновременно самоуверенным, настороженным и недовольным, как если бы я помешал напряженной деловой дискуссии. Знакомая картина. Обычно я устраиваю совещания где-нибудь за городом, в «Новотеле», у автострады или возле аэропорта. Там служащим нечего делать — только есть, пить, спать и демонстрировать, на что они способны. Но проблема этой фирмы решается в четверть часа, а сегодня вечером в Париже меня ждет Коринна. Ну да, я ей позвонил. Ну да, сегодня вечером. В шесть часов в Эврё я подпишу акт о выкупе Ронсере. Пятнадцать лет я ждал этой минуты. В замке состоится праздничный ужин, но такими приемами я манкирую — предпочитаю посетить в двухкомнатной квартирке в XX округе студентку юридического факультета, которая приготовит мне рагу из телятины. Мне не о чем с ней разговаривать, да и ей этого не нужно, я люблю ее трахать и вижусь с ней только в дни триумфа. Триумфа… Скорее отмщения. Мое детство разбили, и я всю жизнь занимаюсь тем, что склеиваю осколки. После самоубийства отца его коллекция автомобилей и все дома разошлись с торгов. Я уже вернул «Де-Дион-бутон», «Рено Сельтакатр» и серый «Бентли», а сегодня мой брат станет владельцем поместья Ронсере.
Вернуть свое — больше меня ничего не интересует. Я не стяжатель. Женщины, фирмы, дома, машины — я люблю их во множественном числе, но ради них самих, люблю постоянно освежаемые воспоминания, открывающиеся возможности, новые альтернативы, служение многим сразу. Все, о чем я прошу моего брата, — фигурировать вместо меня в организационных схемах и административных советах, следить за тем, чтобы квартиры моих женщин были оплачены, мои машины оставались на ходу, а замок — возрождался. Брату хорошо, он счастлив. И это справедливо: он был для меня не только братом, он был моим богом, моим героем. Пять лет, проведенные в детском доме, превратили его в бледную тень, сломали. Я привел его в порядок. Не выношу, когда у меня отбирают что бы то ни было.
Демонстрируя свое неодобрение, директора медленно, один за другим, поднимаются с мест и снова рассаживаются вокруг стола в зале, где стойко пахнет кисловатым моющим средством. Каждый представляется, обозначает свою роль на предприятии и стоящие перед ним задачи. Одна из самых досадных помех в моей работе: менеджеры вечно говорят «я делаю вот что» вместо «я нужен вот для чего». Неспособность увидеть себя в общем процессе. А эти вообще хороши: их предприятие, оказывается, два года буксует исключительно из-за нехватки снега. И пошло-поехало: загрязнение окружающей среды, озоновый слой, парниковый эффект. Спасти лыжную индустрию должно правительство. Ввести новый налог.