Словно предчувствуя буду поднимаюсь с кровати и иду на ее поиски. Но в детской только няня, которая крепко спит на диванчике. Кати нигде нет. Я иду в ванную комнату, в кухню, проверяю шкафы, зову дочь, но она не отзывается. А потом застываю рядом с холодильником. Совсем низко, прямо там где морозильная камера, магнитом прикреплен лист. На нем цветным карандашом с ошибками и кривыми печатными буквами написано: "Пошла искать папу".
Боже мой!
Бросаюсь к входной двери и обнаруживаю, что она не до конца закрыта. Верхней одежды дочери нет. Ботиночек тоже. Я прямо в пижаме бегу к лифту. Спускаюсь вниз и бросаюсь к спящей консьержке.
— Девочка. Совсем маленькая, вот такого роста, не выходила на улицу? — спрашиваю запыхавшись у нее.
— Я.. можем по камерам посмотреть, я немного уснула, — оправдывается она.
— Хорошо, посмотрите по камерам, я на улице поищу.
Я выхожу во двор. Почти не чувствую холода, несмотря на то, что на улице мороз. Зову дочь. Срываю голос. Но никто не отзывается.
Нужно звонить в полицию. Да. Они найдут ее. Маленькая девочка не могла далеко уйти.
Возвращаюсь в дом, консьержка рапортует что Катя вышла из дома около часа назад. Я не чувствую как соленые слезы катятся по щекам. Со всех ног несусь обратно. Чертова полиция едет долго. Я одеваюсь и иду на поиски сама.
Отчаяние и безумный страх пробирается в каждую частичку моего тела. Господи, пусть с ней все будет хорошо. Я не могу потерять ее. Как я буду жить с этим?
Это все Матвей виноват. Зачем он ворвался в нашу жизнь? Зачем признался в том, что отец Кати? Зачем наговорил то все?
Я с силой сжимаю в руках телефон. Не выдерживаю. Прямо посреди ночи набираю его. И плевать что на часах всего три.
— Яна? Ты с ума сошла? Видела который час? — сонно произносит он. Пока моя дочь неизвестно где, он спокойно спит в теплой постели.
— Если с ней что-то случится я не прощу тебе, слышишь? — всхлипываю я. — Не прощу, — мой голос срывается. Я рыдаю, уже не сдерживая себя.
— Яна? Что произошло? Что-то с Катей? — встревоженно спрашивает он.
— Она пропала, Матвей. Ночью, пока все спали, оделась и ушла. Написала что пошла папу искать. Матвей, я не переживу... не переживу...
— Ян, я сейчас приеду. Ты позвонила в полицию?
— Да.
— Хорошо, держи меня в курсе. Я еду. Мы найдем ее. Обязательно найдем. Она, наверное, где-то на лавочке или на детской площадке. Все будет хорошо.
— Да, — глотаю слезы, опуская вдоль тела руку, в которой зажат телефон. Наверное, я позвонила Матвею именно для этого. Чтобы услышать что все будет хорошо. Просто обязанно быть.
Глава 20
— Ты куда? — спрашивает Мила, когда я натягиваю на себя первые попавшиеся штаны. Руки дрожат, с трудом удается оставаться спокойным. Я идиот. Нахрена сорвался? Мог просто помолчать, понятно что Яна злилась, ее реакция нормальная на "чудесную" новость, но не смог промолчать и наорал. А теперь моя дочь из-за меня сбежала из дома.
— Катя пропала.
— Какая еще Катя? — хмурится Мила.
— Ты видела ее, на благотворительном вечере. Девочка маленькая, — объясняю.
— А ты здесь причем? — Мила включает бра и комнату заливает яркий свет.
Я на мгновенье замираю. Все равно рано или позно придется сказать.
— Она моя дочь.
— Что? Погоди, ты ведь...
— Мила, все потом, мне нужно идти искать ее. Дождись меня, прошу.
Я не смотрю на девушку. Просто не могу. Чувство вины перед ней слишком сильное. А еще волнение за дочь не дает ни о чем думать.
На улице непроглядная тьма. Я даже боюсь представить как сейчас страшно Кате. Вспоминаю обо всех опасностях, которым может подвергнуться ребенок и становится до жути страшно. Открытые люки, бродячие псы. Наркоманы.
Я гоню в сторону дома Яны, нарушаю все правила дорожнего движения и жалею, что не умею летать. Рядом с ее домом уже стоит полицейская машина. Яна с разговаривает с мужчинами в форме. Я выскакиваю из автомобиля и бегу к ним.
— Есть какие-то новости?
Яна лишь бросает на меня короткий взгляд и качает головой. Вся в слезах. Дрожит.
— Сейчас подъедет еще одна патрульная бригада, будем прочесывать окрестности.
— Хорошо, я тоже пойду, — отзываюсь я, потому что просто не в силах сидеть на месте и ничего не делать.
— И я, чем больше нас тем лучше, — охрипшим голосом отзывается Яна.
— Ты пойдешь с кем-то из полиции, сама не ходи, хорошо?
Она хочет возразить, но соглашается. Мы расходимся. Я иду быстрым шагом вдоль аллеи. Подсвечиваю фонариком на телефоне, громко зову дочь.
Дочь.