Наконец у меня появляется смартфон. Позвонить Оксане? Или не стоит? Она обо мне, наверное, уже и думать забыла… Заглядываю в соцсеть, чтобы получить подтверждение или опровержение своим мыслям. Как последний мазохист, листаю её фотографии. С них на меня смотрит красивая женщина.
На некоторых снимках она на работе – деловая, успешная. Три года – огромный срок, за который можно многого добиться! На других – она всё такая же очаровательная девчонка. Залипаю… Захлёбываюсь воспоминаниями…
Звонить или не звонить? Написать или не стоит?
На некоторых фотографиях Оксана одна, на других – с подругами или мужчинами. Её жизнь бьёт ключом, совсем не похоже, чтобы она страдала по мне…
Листаю дальше. И чувствую контрольный выстрел в голову. Оксана держит на руках малышку: на одном снимке совсем крохотную, на другом – чуть постарше, на третьем – она с малышкой и парнем…
Она меня не ждёт...
Глава 2
Домой возвращаюсь глубокой осенью. Холодно. Деревья голые. Пожухлые листья собраны в кучи. Детвора резвится, валяясь в них и добавляя работы дворникам. На детской площадке возится малышня. Возле подъезда на лавочке традиционно заседают местные старушки. Милая, до боли знакомая с детства картинка.
Мамина квартира встречает затхлостью и унынием. Нужно жить дальше. Но как? И где взять на это силы и мотивацию? Чувствую себя выброшенным за борт.
В моём городке работы по специальности нет. Нужно ехать в областной центр, устраиваться там и двигаться вперёд. Но за три с лишним года квалификация потеряна, придётся многое навёрстывать… А на это требуются время и деньги. Спасаюсь нерегулярными заработками на фрилансе, рассылаю резюме, ищу по специальности хоть что-то постоянное.
Накануне Рождества выхожу в магазин и в который раз про себя отмечаю, что надо привести в порядок почтовый ящик. За три года в нём накопилось огромное количество рекламной макулатуры, она торчит и наверняка мешает соседям.
Решительно открываю дверцу, вытаскиваю и собираю в стопку разноцветные бумажки, а на дне обнаруживаю конверт. Оксанин почерк узнаю сразу – идеально ровные буквы круглой отличницы.
Письмо пришло из-за границы очень давно и пролежало тут почти три с половиной года… Почему она выбрала столь странное и непопулярное средство общения? Было ли там что-то важное? Может быть, хотела со мной помириться? Или сообщить, что встретила другого мужчину? Впрочем, разве теперь это имеет какое-то значение? Срок давности истёк…
Решительно отправляю всё содержимое почтового ящика в мусорный бак. Но сделав десяток шагов, возвращаюсь и, не задумываясь как выгляжу со стороны, вытаскиваю из разметавшейся стопки конверт. Что бы в нём ни было, Оксана посчитала это важным, раз отправила письмо по почте.
Восемьсот метров до магазина терзаюсь в сомнениях. Немедленно остановиться, вскрыть конверт и прочитать содержимое? Или всё-таки потерпеть до дома?
Любопытство побеждает. Лавочка призывно манит, убеждая, что стоит здесь не случайно, а как раз для прохожих, получивших весточку из прошлого. И я не выдерживаю.
“Ваня, здравствуй!
Вот уже который день не могу до тебя дозвониться. Ты не отвечаешь мне в мессенджере, тебя нет в сети. Возможно, ты обиделся и занёс меня в чёрный список? Или уехал туда, где телефон не ловит?
Я бы подождала до возвращения домой, но вопрос нужно решать срочно. Я беременна. Времени на принятие решения остаётся всё меньше. И я совсем не знаю, что делать… Позвони мне, пожалуйста!
Оксана”.
Если я каким-то образом уцелел, когда получил контрольный выстрел в голову, увидев её фотографии с девочкой, то сейчас я однозначно убит… Распластан, раздавлен, раскатан по мёрзлой земле дорожным катком.
Оксана ждала моего ответа… И не получила его. Наверняка была растеряна и напугана, искала во мне поддержку, но не нашла. Значит, решение принимала без меня? И каким оно оказалось?
В ушах включается сирена. За грудиной стреляет, отдавая в спину. Дышу через раз, пытаясь унять охвативший меня ужас. Получается, я предал её? Из-за глупой гордыни оставил свою любимую один-на-один с таким важным для нас обоих решением…
А если… Если та девочка на фотографиях – моя дочь? Ведь этого нельзя исключать… О, Боже…