А я так много хочу! Хочу быть с ними семьёй… Но примет ли она меня? Позволит ли общаться с дочерью? Собираюсь с мыслями. Каждое слово может быть решающим и последним.
- Оксана, я был на войне. Меня призвали, когда ты уехала. И...
Каждое слово даётся с трудом. Тут, далеко от линии фронта, люди не ощущают ужаса, который творится там. Для многих война – что-то нереальное, существующее только в книгах и фильмах. Поймёт ли Оксана, через что я прошёл и как важно мне сейчас иметь возможность хоть иногда видеться с дочерью?
Да я ж теперь горы готов свернуть! И работу постоянную найду, чтобы деньгами им помогать. Только бы позволила…
- Я в плену был.
Оксана смотрит удивлённо. Она мне не верит?
- У меня удостоверение есть, – шарю по карманам. – В куртке. Я сейчас принесу.
Выскакиваю в коридор и сразу возвращаясь, протягивая корочку.
- Вот. Я не обманываю!
Она закрывает лицо руками и начинает плакать. Теряюсь… Я настолько одичал, что не представляю, как вести себя с людьми… Меня ломает.
- Оксана… Оксаночка, прости, что тогда накричал на тебя, что не позвонил и не написал… – приседаю перед ней на корточки, пытаюсь обнять. – Я хотел, мне очень плохо было без тебя. Я такой идиот! Всё ждал, чтобы ты позвонила первая. А потом не до того уже было. Я выжил там только потому что надеялся, что ты меня ждёшь…
Поток откровений прерывает открывшаяся дверь. В кухню залетает Маруська и развивает бурную деятельность. Оксана отворачивается, пряча от дочери слёзы, а я пытаюсь ей подыграть, переключая, как могу, внимание малышки на себя.
Впрочем, она и сама не слишком внимательна к настроению матери.
- Так, папа, главное – тебе нузен фалтук, – открывает шкафчик, роется в нём и достаёт такой же, как надет на Оксану.
Наконец-то в полной мере понимаю значение выражения «деловая колбаса».
- Давай, надевай. Да не так! – пытается поправить скрутившуюся ткань. – Всё, тепель завязывай. Я не умею.
Мне так хорошо… Впервые за три с половиной года.
Оксана с Маруськой занимаются тестом. Вернее, дочка, конечно, больше мешает. По крайней мере, мне так кажется со стороны. Поручения, которые даёт ей мама, направлены скорее на то, чтобы отвлечь её от процесса мешания, но малышка воспринимает всё всерьёз. Я по большей части просто стою и смотрю. А потом меня осеняет…
- Оксана, у Маруси завтра день рождения? Она родилась на Рождество?
- Ага. Как раз на Святой Вечер к родителям пришли гости, мы сели за стол, а у меня воды отошли. Все праздновали, а я рожала. Почти сутки.
Боже… Я это чувствовал… Помню эту странную пасмурную рождественскую ночь, когда после снегопада небо намертво было затянуто тучами, а меня выкручивало и колотило так, как в тот страшный день, когда впервые водили на расстрел…
Глава 3
Оксана
Не сразу узнаю Ваню сквозь дверной глазок. Долго сомневаюсь, открывать ли дверь. Но когда всё-таки решаюсь и вижу его перед собой, испытываю ещё более смешанные чувства.
Иван выглядит каким-то потрёпанным. Будто жизнь его зажевала, переварила и выплюнула. А ещё жалким, что ему совершенно не свойственно. Куда девались присущие ему обаяние, самоуверенность и высокомерие? Неужели тоже пьёт?
В первый момент даже жалею, что открыла. Не о чем нам с ним разговаривать! Что ему от меня надо спустя три с половиной года? Поезд давно ушёл!
Боже, да в моей жизни столько всего произошло за это время, что я уже давно забыла его! Я справилась, научилась жить без него, пустила в свои сердце и постель другого мужчину, вышла замуж… Не нужна мне эта ностальгия! Ни к чему… И Ваня мне больше не нужен!
Хотя всё-таки вру. И чечётка, которую предательски отстукивает сердце, является наглядным доказательством. Зачем он пришёл? Зачем бередить старые раны?
Хотя, конечно, у меня к нему есть вопросы. Хочется спросить, почему он бросил меня, когда я так отчаянно в нём нуждалась. Неужели домостроевские замашки оказались важнее нашей любви? Почему он бросил нашего ребёнка, если мечтал о семье? Все его слова оказались ложью и лицемерием!
Иван, словно читая мои мысли, достаёт письмо. То самое, отправленное ему в панике из-за границы, когда я потеряла надежду связаться с ним другими способами, чтобы сообщить о беременности. Хорошо, хоть адрес его прописки у меня случайно оказался сохранён…
Как могло случиться так, что Ваня получил письмо только теперь, спустя столько времени? Звучит невероятно. Но может ли быть правдой? Мгновения тикают, а я так и стою, не зная, как поступить. Впускать или не впускать? Наверное, он прав – нам стоит поговорить.