— Это почему это? — встряхнулся Бродяга.
— Этот ребёнок будет похож на меня, Бродяга! — воскликнул наконец Джеймс, про которого все временно забыли. Он был бледен, глаза лихорадочно блестели. — А если он ещё и будет с вами общаться… — Он перевёл взгляд на друзей.
— Эй! — возмутился Блэк, тут же поняв, что может придумать вдруг резко ставший папашей друг. — С чего бы?!
— Сириус, мы семь лет ни за что травили Снейпа, — заявил возмущённый Поттер вконец загнанным в тупик друзьям.
— Надо же, проснулся, — приподнял бровь Ремус. — А я говорил, что это не смешно.
— Это-то тут причём? — не понял Сириус. — Друг, ты не заболел часом? Снейп сам кого хочет отравит.
— Он прав, — добавила Лили, впервые признав Блэка полезным.
Она за последние несколько часов уже как только не уговаривала Джеймса не истерить раньше времени. И ведь главное-то в том, что начиналось всё очень даже хорошо: вчера Джим был просто счастлив этой новости. А утром в него словно бес какой вселился!
— Вы не понимаете! — возвестил, заламывая руки, молодой отец. — Я — чёртов незарегистрированный олень!
— Мы в курсе, — успокоившийся Ремус устроился в кресле и принял от Лили чашку чая, приманенную с кухни. Посмотрев на истерящего друга, как на идиота, его примеру последовал Сириус. И его нисколько не смутило, что кресло в гостиной было только одно. Проследив за присаживающимся на подлокотник другом, Люпин закатил глаза. Лили весело фыркнула.
— Мы стали анимагами в пятнадцать лет! — завопил Джеймс. — Вы хоть представляете, насколько это опасно?!
Сириус удивлённо вскинул бровь.
— Может, ты ещё с Ремусом перестанешь общаться? — уточнил он у почти-что-брата.
— Ремус и мухи не обидит, — тут же отрезал Джеймс, для которого друзья всегда были на первом месте. Ну, хоть что-то осталось прежним. Это радует. — А наши вылазки в лес?! Да мы трижды едва уходили живыми из логова акромантулов!
Ремус устремил на Блэка и Поттера ошеломлённый взгляд. Про эти «приключения» он слышал впервые. Сириус, поймав взгляд друга, состроил умилительные глазки и клятвенно заверил, что обязательно всё-всё расскажет. Лунатик подозрительно прищурился. Были у него предположения…
Но сейчас не об этом.
— Джеймс, до того момента, как твой сын захочет стать анимагом, ещё лет десять-двенадцать, — мирным тоном сообщил Сохатому Ремус. — А там — сначала отвлечём, а потом — поможем. Сам знаешь, под присмотром это проходит проще.
— А как же Карта и Мантия? — вспомнил о двух верных друзьях мародёров счастливый папаша. — Что, если он начнёт… — но тут уже не выдержал Бродяга.
— Обязательно начнёт! Но на то ты и мародёр, — он ухмыльнулся. — Да и на твоём месте, я бы больше беспокоился, что малыш станет копией Лили…
За что тут же огрёб подушкой по голове.
— Больше никакого секса! — клятвенно заверил схватившийся за голову Сохатый.
Сириус, поднимаясь с пола, покрутил пальцем у виска.
========== Карлус ==========
Дорея сидела в корнях мощного дуба и наслаждалась прекрасной погодой и чудесной книгой. Далеко не юная женщина впервые была настолько довольной всем вокруг, и с огромным нетерпением ждала мужа, пять часов назад отправившегося подписывать договор на поставку каких-то невероятно дорогих ингредиентов для зельеварни.
Громкий хлопок аппарации заставил женщину подскочить и, бросив книгу на плед, рвануть в сторону дома.
— Карлус! — возбуждённая женщина мгновенно оказалась в крепких объятиях мужа.
— Милая, — ласково улыбнулся мистер Поттер, подхватывая её на руки. — Давно я не видел тебя настолько счастливой. Что-то случилось?
Женщина тут же, словно бы только и ждала, что этого вопроса, воскликнула:
— У нас будет ребёнок!
На секунду замерший мужчина изумлённо выдохнул. А через пару секунд с крыльца дома Поттеров послышался радостный смех.
Эйфория от произошедшего всё не проходила. Карлус забросил все дела и сдувал с любимой женщины пылинки, таскал на руках и заваливал подарками. Дорея расцвела и стала ещё прекраснее, вызывая вздохи зависти у всех подруг и знакомых.
Впрочем, буквально за неделю до срока возникла проблема.
Даже не так.
ПРОБЛЕМА.
Началось всё с того, что подруга Дореи, с которой пара встретилась на прогулке, во время разговора обронила короткую фразу:
— Наверняка мальчик будет копия Карлус…
Что было дальше, мужчина не помнил. В голову внезапно хлынули воспоминания о бурной молодости, в которой он, будучи наивным вьюношей, пытался создать философский камень. Знаний у десятилетнего Карлуса, по понятным причинам, не хватало, а потому на Великое Деланье жертвовалось всё, что он только мог вытащить из лабораторий отца и теплиц матери. И благо, что в тот день Чарльзу Поттеру, его отцу, хватило ума спустится в зельеварню.
Великого Деланья, конечно, не получилось. Зато взрыв действительно был великий. И тогда, и в одиннадцать, и в пятнадцать…
И в двадцать три…
А если приписать ко всему этому любовь Карлуса к адреналину, который он весьма удачно выплёскивал в своих поездках-поисках ингредиентов, хотя бы половину из которых он искал в местах довольно отдалённых…