- Опишите их как можно подробнее.
- Это были сканы с хорошо замаскированных видеокамер, которые она развесила в моем кабинете наших с Катей встреч. Она следила за мной. Были цветные подробные фотографии, сделанные из машины.
- Как вы отреагировали на них?
- Мне уже было все равно. У меня не осталось никаких чувств.
- Как отреагировали родители?
- Отец молча посмотрел несколько, и отшвырнул их от себя, мама стала плакать, закрыв руками лицо.
- Андрей, сейчас вдохните на счет раз, два, три и выдохните на счет четыре, пять, шесть, семь, восемь… Что в этот момент делает Екатерина?
- Она берет слово. Говорит, что все, что мы делали, делали исключительно из лучших побуждений, компанию она вернет, как только Зималетто выйдет из кризиса, а сейчас она просит совет разрешить ей уйти из компании. Отец одобрил ее отставку и она уходит.
- Дальше…
- Отец заканчивает собрание, объясняя это тем, что он должен все обдумать, предлагает встретиться всем завтра. Акционеры расходятся.
- Опишите, пожалуйста, ваш разговор с отцом.
- Все ушли, мы остались одни. Отец перебирает бумаги и на меня не смотрит. Его лицо чужое. Я хотел ему все объяснить, но он сказал, что у него нет ни времени, ни желания меня слушать. Я только смог сказать: “Прости”. Затем он собрал бумаги, раздраженно сказав мне: “Я только одного не могу понять, как ты мог спокойно спать все это время” и вышел.
- Вы виделись с ним впоследствии?
- Да, но мы больше не разговаривали.
- Что бы вы хотели ему сказать? Скажите это сейчас. Представьте, что я - ваш отец.
Я вижу перед собой отца. Он смотрит на меня с легкой усмешкой.
- Папа, прости меня, пожалуйста, я хотел как лучше. Прости, что заставил тебя переживать, я сделаю все, чтобы вернуть все то, что я потерял.
- Я прошу вас сейчас дать волю своим эмоциям. Делайте то, что вам хочется, если вам хочется плакать - плачьте, если кричать - кричите, если смеяться - смейтесь. Ваши эмоции-это вода, которая уходит в песок.
Я рыдаю и смеюсь и чувствую, как все, что накопилось в душе, уходит вместе с водой в песок, которые я вижу очень отчетливо.
- Вы еще виделись с Екатериной?
- Да, я пытался ее удержать после собрания.
- Что она вам сказала? Какие эмоции ею руководили?
- Она была в состоянии аффекта, сказала, что я поступал подло, обманывая ее. И еще что она слышала наш разговор с моим другом.
- Какие последние слова вы ей сказали, перед тем как я ушла?
- Не уходи, прошу тебя, я тебя люблю, это чистая правда!
- Вы потом ее искали? Где она сейчас?
- Я перевернул вверх дном всю Москву, но она улетела за границу. Потом, когда вернулась, нам не удавалось поговорить. Наш последний разговор перед тем, как я приехал сюда, я вам уже описывал.
- Да, я помню… Последний вопрос-хотели бы вы ее вернуть и какие чувства по отношению к ней вы испытываете?
- Я не знаю… Мне сказали, что она вышла замуж. Я до сих пор ее люблю.
- Я думаю, на сегодня достаточно, я посчитаю в обратном порядке от десяти до одного и вы проснетесь. Итак, десять, девять…
Я потер глаза и открыл их. Наталья Михайловна улыбалась. В моей голове была необычайная легкость.
- Как вы себя чувствуете?
- Очень хорошо!
- Вот и славно! Жду вас завтра в это же время.
Поразительно, но весь наш разговор под гипнозом я помню дословно, выше я все записал слово в слово. Сейчас я не могу описать своих чувств. Такое впечатление, что я заново родился на свет. У меня как камень с души упал.
***
========== В лабиринтах подсознания-2 ==========
***
На следующий день Наталья вводит меня в более глубокий транс. Я не помню, чтобы я мог контролировать свое тело. У меня осталось впечатление, будто бы я видел сон.
Яркий, реалистичный сон. Все, что я вижу, я описываю вслух. А вижу я себя примерно в четырехлетнем возрасте, я боюсь темноты. Но отец не разрешает мне спать в их с мамой постели, или хотя бы у них в комнате. Он укладывает меня в постель, оставляет включенным ночник, закрывает дверь и уходит. Какое-то время я лежу с открытыми глазами, и вижу миллионы чудовищ, которые крадутся ко мне и хотят схватить. Я прячусь под одеяло, съеживаюсь и жду, пока они исчезнут. Когда я выныриваю наружу, чудовища не исчезают, и я зажмуриваюсь еще сильнее. В конце концов я не выдерживаю, выхожу из комнаты, на цыпочках подхожу к двери родительской спальни. Я слышу голос матери и отца, они о чем-то спорят на повышенных тонах. Мама плачет, и я стал прислушиваться к разговору. Она говорит:
- Паша, умоляю, скажи мне правду! Пусть самая ужасная, но правда. Я готова ее принять. Раздался раздраженный голос отца:
- Марго, ну какую ты хочешь правду, я тебе все сказал… Я не знаю, кто рассказал тебе этот бред.
- Какая разница кто, Паша! Я сопоставила факты, Сашенька точно твой сын! Я знаю все о твоем романе с Ольгой, я тогда уезжала в командировку…
- У меня с Ольгой ничего нет и не было… Это совершенно беспочвенные подозрения!
- Но я же вижу, как она пожирает тебя глазами, всякий раз, когда мы встречаемся!
- Марго, прошу тебя, не неси ерунды! Как я могу так жестоко обойтись со своим лучшим другом? Ну? Глупенькая, иди ко мне…
Мамины всхлипывания постепенно умолкают, она начинает тихо смеяться, но мне в комнату к ним заходить расхотелось, и я медленно бреду обратно к себе.
Очевидно, речь идет о тете Оле, жене дяди Юры, друзьях семьи. Я часто играл с их детьми - Кристиной и Сашенькой, а Кирка была еще совсем малявка, и играть с ней не хотелось. Я лежу и не понимаю, как тетя Оля может пожрать отца глазами, разве можно глазами кого-то съесть…
Я также вспоминаю, что моя мать и Ольга Воропаева практически не общались. Если отец дружил с Юрием, то женщины старались друг друга избегать. Даже в семейных застольях они рассаживались подальше друг от друга. Мне теперь понятно, почему мать часто плакала, думая, что ее никто не видит, а когда я в отчаянии спрашивал, ну что же все-таки произошло и кто ее обидел, вот я сейчас пойду разберусь с обидчиком, она украдкой смахивала слезы, улыбаясь, подхватывала меня на руки и говорила, что никто ее обидеть не может, когда у нее растет такой защитник…
Наталья меня выводит из транса и говорит, что скорее всего нам нет нужды больше встречаться. Она вывела воспоминания и эмоции из глубин подсознания наружу, мы их проработали, а мозг со временем сам все расставит по местам. Еще она утверждает, что проблема наших отношений была не во мне, а в отце. Он испытывал комплекс неполноценности по отношению к Александру, видимо, считая его своим сыном, и таким образом компенсируя невозможность растить его и открыто признать. Но также она добавила, что это как предположение, которое еще требует доказательства. Мы расстались как хорошие друзья, она пожала мне руку и сказала, что абсолютно уверена, что я выкарабкаюсь из своих внутренних проблем.
Меня выписывают на следующий день, каюсь, я не долежал дня 2, но мое самочувствие отличное, и я не вижу смысла торчать в этих четырех стенах. Правда, док
отыгрался на мне, прописав таблетки на ближайшие 6 недель, но это уже мелочи жизни. За мной заехала Надюша, а дочка повисла у меня на шее, визжа от счастья. Первый маленький шажочек к новой (и, надеюсь, счастливой) жизни сделан…