Ассоль оказалась довольно уютным ресторанчиком с живым оркестром. Мы сели в укромном уголке, и я заказал шампанского и фруктов. Мы болтали о всякой ерунде, моя рука накрыла Катину руку и я перебирал ее тонкие пальцы, пропуская их между своими. Ей нравилась такая игра, она взяла мою руку и прижала ее к губам. Заиграл медленный вальс и я пригласил ее на танец. Кажется, она снова была на грани обморока . Ее руки обнимали меня, а я поддерживал ее, чувствуя упругость груди. И опять закралась шальная мысль ее раздеть и посмотреть, что же скрывает эта одежда. Мы оба вздрогнули от телефонного звонка. Я посмотрел на экран, извинился и вышел. Катя как-то странно улыбнулась и пошла за столик.
Звонила Кира. Я не хотел скандалить у Кати на глазах, поэтому вышел на улицу.
Отношения у нас никак не складывались. Кира ревновала и контролировала каждый мой шаг. Поговорив, вернее, очередной раз ее послав, я застал Катю с бокалом вина и в какой-то странной позе. Она опустила голову и что-то разглядывала на столе.
- Что, Кать, что вы там нашли? - весело сказал я, плюхнувшись на свой стул. Она подняла на меня глаза, и я обомлел. В них было столько боли!
- Я люблю вас,- просто сказала она. - И хотела бы посвятить вам песню…
Она подошла к оркестру и о чем-то переговорила с музыкантами. Один из них сказал в микрофон:
- Дамы и господа! Эта девушка хотела бы спеть песню для человека, которого она любит больше жизни! Надеюсь, такая искренняя любовь будет вечной! Поприветствуем, мисс Екатерина!
В зале раздались хлопки. Катя подошла к роялю, посидела немного, вроде собираясь с мыслями, а затем дотронулась до клавиш. Негромкий чистый голос зазвучал в микрофон:
Моя звезда всегда со мной,
Моя звезда горит внутри
И говорит мне: “Подожди,
Постой чуть-чуть, ещё немного,
Нам предстоит не близкая дорога”.
Моя звезда звучит в ночи,
Её огонь во мне сияет,
Но свет её не озаряет.
Лучи звезды меня не греют,
Она ведет меня на крайний север. И
никогда не скажет: “Да”,
Не понадеется на чудо,
Не подарит капли света,
Никому не даст тепла.
И я люблю её всегда,
Я люблю её за это,
Но моя звезда мне безответна…
Она приводит всех к заветной цели и говорит:
“Прости, прощай, я покидаю этот край”.
И повторяет каждый раз
Один и тот же свой рассказ,
Как улетает от меня и покидает навсегда,
Вот так моя звезда меня хоронит…
Я сидел, сцепив пальцы до боли. “Наутилус”, я когда-то запоем слушал его! Каждое слово расплавленным свинцом попадало мне в мозг, западало в душу. Этот голос… Господи, я мог бы слушать его вечно! Наконец, последний аккорд стих, Катя встала, под крики “Браво” смущенно поклонилась и убежала со сцены.
Когда она села напротив, смотря прямо мне в глаза, мое сердце стучало так, что мне казалось, что она его слышит. Я заговорил и не узнал свой голос:
- А я и не знал, что вы играете на фортепиано… У вас чудесные вокальные данные.
- Я закончила музыкальную школу…
Я откашлялся.
- Катенька, ты не права… Я люблю тебя!
Это была чистейшая правда. В тот момент я уже был в нее влюблен по уши. Я снова взял ее за руки, но она сказала:
- Андрей… Я что-то очень устала, отвези меня домой!
Пришлось подчиниться. У подъезда я не хотел ее отпускать и видел, что она хочет остаться со мной. Я притянул ее к себе и хотел поцеловать, но она сказала:
- Андрюша, осторожнее… Папа может нас застукать.
- Так давай поднимемся на последний этаж,- сказал я.- Я всегда так делал, когда учился в “универе”.
Она улыбнулась моей находчивости, и мы поднялись на последний этаж, где обнаружили, что открыт выход на крышу. Я помог ей выбраться, и на ледяном ветру мы слились в каком-то диком поцелуе. У меня моментально треснула губа, и я почувствовал солоноватый вкус крови.
- Ой, у тебя кровь,- сказала Катя, доставая носовой платок.
- Черт, сказал я,- это от ветра. Нужно куда-нибудь в тепло… Кать, поедем ко мне, прошу тебя… Ты мне очень нужна!
Я снова притянул ее к себе.
Она сопротивлялась.
- Андрей, пожалуйста, только не сегодня! Отпусти меня, пожалуйста… Я боюсь, мне кажется, что за нами следят.
- Папа? - съязвил я.
- Н-не знаю, но предчувствие у меня нехорошее. Нам нужно быть очень осторожными.
- А зачем, Катюша? Зачем скрывать наши чувства?
- А как же Кира?
- Кира…-я фыркнул.- С ней все кончено.
Мне почему-то казалось, что она мне не поверила.
- Андрюша, поздно уже! Умоляю, отпусти меня. Мы обязательно будем вместе, но не сегодня…
Я подчинился. Мы спустились вниз, на ее этаж. Перед дверью я не удержался, снова притянул ее к себе, быстро поцеловал и сбежал вниз, прыгая через две ступеньки.
Затем я поехал к Кире. Сам не знаю, почему я цеплялся за эти отношения как за соломинку.
У меня была иллюзия стабильности, хотя чувств к ней у меня давно не было. Когда я открыл двери ее квартиры, я обнаружил Киру пьяную в дым. Рядом валялась пустая бутылка виски.
- Ааа, Жданов! - захохотала она.- Сегодня меня осчастливил своим присутствием сам господин Жданов!
Я брезгливо поморщился.
- Кира! Господи ты боже мой, иди сюда…
Я подхватил ее в охапку и потащил в ванну. Там ее стошнило, я держал ее волосы, а потом умыл. Она сопротивлялась и отбивалась. Я вытащил ее из ванны и швырнул на диван, она сверкнула на меня злющим взглядом.
- О, я вижу, тебе лучше,- тяжело дыша, сказал я.- Ну ладно, я пошел…
Я повернулся к выходу, но она сказала слабым голосом мне в спину:
- Андрей, останься…
Что-то в ее голосе заставило меня задержаться. Я вернулся, поднял ее лицо и стал целовать:
- Кирюша, родная моя! Прости меня, пожалуйста…
- Жданов, у тебя кровь на губе…
Я прикоснулся пальцами ко рту и увидел свежую кровь. Снова сочилось из чертовой губы.
- Не обращай внимания, я только что подрался… Школота какая-то пристала, прикурить им нужно было..
- Что ты мне снова врешь! - она сбросила мои руки с себя.- У тебя губы распухли, как если бы ты целовался два часа на морозе!
- Ну, вот, ты опять,- раздраженно сказал я и отбросил ее руки. Она уткнулась в подушку.
- Убирайся к черту, я не хочу тебя больше видеть! Там на полке возьми свои ключи.
Я помедлил, затем развернулся, в коридоре взял свои ключи, а ключи от ее квартиры швырнул на тумбочку.
========== Гипноз ==========
***
На следующий день на обходе я сказал доку, что хочу выписаться досрочно. У него глаза на лоб полезли.
- Вам осталась всего неделя,- заглянул он в историю.
- Я чувствую себя нормально,- сказал я.
- Да? Ну давайте проверим,- иронично протянул док.- Я перечислю вам ваши жалобы при поступлении, а вы скажете, удалось ли вам справится. Тем более, - добавил он, глядя в историю, - если у вас в анамнезе имеются суицидальные наклонности.
Я кивнул.
- Итак - тошнота, апатия, панические атаки? - он смотрит на меня, я молчу.
- Головокружение, быстрая утомляемость, слабость?
Снова молчание. Он продолжает:
- Бессонница, резкая смена настроения…Ну чего вы молчите, вы от всего этого букета избавились уже?
- Настроение уже хорошее, - бурчу я.
- Ага, наслышан я, как вы вчера вон его,- он кивнул в сторону соседа,- приложили незлым, тихим словом ни за что ни про что.