В эти выходные итальянские кардиналы и епископы собрались в Риме не для того, чтобы услышать, как папа порицает расизм и симпатии Италии к нацистской Германии, а для того, чтобы оплакать его кончину. Муссолини поначалу не хотел принимать участия в погребальных церемониях, но зять настаивал, что его отсутствие может повредить их делу на предстоящем конклаве. Он подчеркивал, что Ватикан ожидает от диктатора знаков уважения. Чиано отмечал в дневнике: «Дуче вечно обижен на церковь». В конце концов Муссолини согласился посетить одну из заупокойных церемоний, назначенную на следующую неделю[45].
Через два дня после смерти понтифика Муссолини, по-прежнему беспокоясь о той речи, с которой папа собирался обратиться к епископам, приказал своему послу в Ватикане выяснить, сохранились ли копии этого текста. На другое утро посол отправился к кардиналу Пачелли, который подтвердил, что напечатаны несколько сотен экземпляров. Дипломат отметил, что распространение последнего послания умершего папы было бы не лучшей идеей. Пачелли согласился – и велел ватиканской типографии уничтожить все отпечатанные копии. Вице-директор типографского управления Ватикана заверил кардинала, что лично проследит за их уничтожением и постарается, как он выразился, не оставить «ни единой запятой» из той речи, над которой Пий XI трудился накануне смерти[46].
Глава 2
Конклав
Через неделю после смерти папы послы Муссолини и Гитлера при Святом престоле встретились, чтобы выработать совместную стратегию. Бонифацио Пиньятти, 61-летнего посла Италии, опытного дипломата, в Ватикане считали ревностным католиком. Он готов был сделать все возможное, чтобы новым папой стал иерарх, сочувствующий фашистскому режиму[47]. Его немецкий коллега Диего фон Берген настойчиво стремился к улучшению отношений между Ватиканом и Третьим рейхом с тех самых пор, как Гитлер пришел к власти. Берген уже поговорил с кардиналом Пачелли, который хотел, чтобы Гитлер знал о его желании восстановить гармоничные отношения между Германией и Святым престолом. Как утверждал Берген, если конклав изберет Пачелли, тот будет, без сомнения, делать все, что в его силах, для достижения согласия с Германией и, скорее всего, преуспеет в этом[48].
День конклава близился, и два посольства продолжали лоббистскую работу среди кардиналов, подталкивая их к избранию Пачелли. Итальянский посол отправил своего ближайшего подчиненного встретиться с Фрицем Менсхаузеном, вторым человеком в посольстве Германии. Менсхаузен «неоднократно настаивал на кандидатуре Пачелли в качестве папы», сообщал итальянский посол и добавлял: «Это стало бы оптимальным решением для Германии, а кроме того, возможно, позволило бы разрядить напряженность в отношениях между Святым престолом и рейхом». Итальянский посол считал, что немецкие кардиналы, скорее всего, поддержат избрание Пачелли. Если за него решат проголосовать и французские, то другие иностранные кардиналы тоже к ним присоединятся. Правда, было не так ясно, как поведут себя итальянские кардиналы, составлявшие большинство в Священной коллегии. «Они винили кардинала-камерленго [Пачелли] в слабохарактерности, в том, что он слишком склонен уступать давлению». По мнению итальянского посла, «это было довольно обоснованное беспокойство»[49].
Кардинал Пачелли председательствует в Апостольской палате, февраль 1939 г.
46
Appunto Tardini, February 15, 1939, AAV,
47
О том, как в Ватикане относились к Пиньятти, см. в: Maglione, Paris, to Segreteria di Stato di Sua Santitа, May 9, 1935, ufficio ciffra n. 509, AAV, AESI,
49
Pignatti to Ciano, February 26, 1939, ASDMAE, AISS, b. 95. Копию ответного письма итальянскому послу в Берлине см. в: ASDMAE, APSS, b. 63. Среди разрозненных свидетельств, поступавших Муссолини и его окружению и наполнявших их уверенностью, что Пачелли в роли папы станет относиться к фашизму дружелюбно, есть и донесение полицейского осведомителя от 1 марта. В нем излагаются подробности беседы с кардиналом Анджело Дольчи, активным сторонником избрания Пачелли. По мнению кардинала, если Пачелли не выберут, это станет «серьезной ошибкой, ведь Пачелли – такой хороший человек, такой хороший итальянец, так сочувствует режиму» (ACS, MCPG, b. 170).