«Золотце, ты видела? Они хотели лицезреть меня, и я согрел их сердца улыбкой, показал им, что дела идут все лучше и лучше. Эти люди не хотят войны… Мне пишут со всего мира, призывают, чтобы я выступил посредником». Затем, как часто бывало, Клара повернула разговор с политических вопросов на личные – на свою ревность к другим любовницам Муссолини. Особенно беспокоила Клару мысль о Маргерите Сарфатти, с которой у Муссолини был наиболее серьезный роман (впрочем, завершившийся больше десятка лет назад). Но как только Клара упомянула о Сарфатти, дуче вспомнил последний случай, когда жена читала ему нотации относительно его отношений с другими женщинами. Он сообщил Кларе, что это было 10 лет назад, когда жена застала его за телефонным разговором с Маргеритой. Однако теперь жена не проявляет никакого интереса ни к его романам, ни даже к нему самому. «Нет, – заверил он Клару, – я ее не люблю. Она просто мать моих детей… Мы всегда были очень, очень далеки друг от друга: мы слишком разные». Клару это на какое-то время успокоило, но ее сомнения, чувство неуверенности и незащищенности вскоре вернулись[162].
Между тем тревога папы все больше росла. Войска Германии концентрировались на польской границе, и французский посол вернулся в Ватикан, чтобы умолить папу сделать официальное заявление в поддержку Польши. «Его Святейшество, – писал монсеньор Тардини, вспоминая реакцию Пия XII на эту просьбу, – говорит, что это был бы чрезмерный шаг. Не следует забывать, что в рейхе живут 40 млн католиков. Только подумайте, что на них обрушится, если Святой престол пойдет на нечто подобное!» Впрочем, папа решил, что какие-то действия все же необходимы, и отправил отца Такки Вентури, своего эмиссара-иезуита, встретиться с Муссолини и призвать его сделать все возможное для сохранения мира в Европе и уж во всяком случае для того, чтобы не втягивать Италию в эту новую войну[163].
То, что Муссолини не терпелось увидеться с посланцем папы, было очевидно по той стремительности, с которой он согласился на эту встречу. Такки Вентури направил свою просьбу о встрече в 12:30, и уже через час ему сообщили, что он должен явиться в палаццо Венеция в этот же день, в 17:00. Явившись, иезуит обнаружил Муссолини в довольно неплохом расположении духа и полной готовности передать папе собственное послание. Германия сегодня, заметил дуче, гораздо сильнее, чем в 1914 г., но даже тогда потребовались усилия всех главных мировых держав, чтобы победить ее. Однако, продолжал дуче, еще остается надежда. И он вынул листок бумаги, на котором заранее начертал послание. Это был совет, и диктатор хотел, чтобы папа передал его президенту Польши.
Текст был краткий: «Польша не противится возвращению Данцига Рейху. Она просит о прямых переговорах с Германией по вопросу уступок, которые позволили бы Польше осуществлять транзит через данцигский порт; по вопросу [Польского] коридора[164]; по вопросу положения меньшинств»[165].
Хотя Муссолини зачастую резко завершал деловые встречи, в результате чего они оказывались слишком короткими, на сей раз он, казалось, не спешил выпроваживать своего давнего партнера-иезуита. Дуче заявил, что будет настоящим преступлением, если новая мировая война разразится всего лишь из-за вопроса о Данциге. Но если это случится (добавил Муссолини, предупреждая очередную просьбу иезуита, передаваемую от имени папы), он не станет опрометчиво швырять Италию в эту битву.
Такки Вентури поспешил передать папе записку диктатора. Узнав о просьбе Муссолини, Пий XII распорядился подготовить телеграммы для нунциев в Варшаве и Берлине. В Берлин быстро полетела телеграмма, подписанная кардиналом Мальоне:
Один дипломат предложил следующее решение данцигского вопроса: «Польский коридор и прилегающие к нему территории могли бы стать независимым государством наподобие Монако, Лихтенштейна и т. п. с гарантиями безопасности – или внешним администрированием – со стороны нейтральных держав, с предоставлением гарантий полной свободы всем национальностям и полной свободы торговли». Поскольку ситуация сейчас представляется чрезвычайно серьезной, я передаю вышеизложенное Вашему превосходительству по августейшему повелению Святого Отца с тем, чтобы вы воспользовались этим предложением как сочтете возможным и уместным[166].
165
Tardini notes, August 29, 1939, ADSS, vol. 1, n. 148. Датированная 29 августа 1939 г. заметка Такки Вентури об аудиенции, которую ему дал Муссолини, хранится здесь: ARSI, Fondo Tacchi Venturi, Miscellanea, b. 11, fasc. 33, carte non numerate.