Возмущение молчанием папы продолжало нарастать как в самой Польше, так и среди ее союзников. К середине октября Гитлер присоединил к Германскому рейху большую часть Западной Польши, а остальную территорию страны разрезала извилистая граница между германской и советской зоной оккупации. Польский посол при Святом престоле неоднократно призывал папу высказаться, но тщетно. Британский посол в Ватикане жаловался, что понтифик «довел осторожность и беспристрастие почти до малодушия и попустительства». Осборн не считал, как его французский коллега, что Пий XII подпал под немецкое влияние, но признавал, что «молчание папы сейчас трудно объяснить или защитить»[201].
Папа в свою защиту заявлял, что как понтифик он должен заниматься духовными, а не политическими материями[202]. Но линия, отделяющая одно от другого, была весьма условной, как показала первая энциклика Пия XII – послание, адресованное всем католическим архиепископам и епископам планеты. Итальянская печать отнеслась к ней не только как к заявлению о теологических принципах нового папы, но и как к программе его понтификата. Это послание, выпущенное папой 20 октября 1939 г. во время пребывания в Кастель-Гандольфо, было озаглавлено Summi Pontificatus [букв.: «Верховный понтификат»] и имело подзаголовок «О единстве человеческого общества». Послание состояло из 117 нумерованных абзацев и связывало все зло мира с тем, что человечество отвернулось от учения Христа. Понтифик призывал «воинов Христовых», как он именовал верных католиков, сражаться с «растущим воинством врагов Христа».
Заявляя о важности «всеобщего братства» и «единства человечества», папа бичевал те страны, которые отделили церковь от государства. Ссылаясь на догматы церкви о «подчинении и уважении по отношению к земной власти, ибо всякая власть от Бога», он осуждал попытки государства «присвоить себе ту абсолютную автономию, которая принадлежит исключительно Создателю. Тем самым оно претендует на место Господа всемогущего и самонадеянно возносит себя или группу своих деятелей до высоты главной и последней цели жизни, верховного критерия нравственного и судебного порядка»[203].
Передавая Чиано содержание энциклики, посол Пиньятти подчеркнул те «прекрасные слова», которые папа посвятил Италии и Латеранским соглашениям: «Не может быть никакого сомнения в политической важности папской речи, ибо "примирение" не только принимается Пием XII, но и превозносится им». Сообщая об энциклике, Il Popolo d'Italia, газета, которую некогда основал сам Муссолини (и которая два десятка лет назад помогла в старте его фашистской карьеры), также особо отметила похвалы папы в адрес итальянского режима.
Правительственный орган, надзиравший за работой иностранной прессы в Италии, подготовил критический анализ того, как там освещается папская энциклика. Вполне естественно (докладывали чиновники), что на зарубежных корреспондентов, представляющих демократические страны, самое большое впечатление произвели тезисы папы с осуждением тех, кто ставит приверженность государству выше приверженности Богу. «Впрочем, – отмечали авторы правительственного отчета, – журналисты ясно дают понять, что Святой Отец осуждает лишь Германию и Россию, поскольку, говоря о хороших отношениях [между церковью и государством] в Италии, он фактически исключил Италию из числа осуждаемых стран». Но собственная ватиканская газета в явной попытке успокоить немцев, которых могла возмутить энциклика, отметила положительную реакцию немецкой прессы на нее. В частности, приводились пространные выдержки из позитивного отзыва, опубликованного в Deutsche Allgemeine Zeitung. Слова папы, утверждала германская газета, гармонируют с целями национал-социалистического правительства Германии. Даже издававшаяся Фариначчи Il Regime Fascista дала уважительный (пусть и краткий) пересказ папской энциклики[204].
Завершив захват Польши, Гитлер известил папу, что готов возобновить их тайные переговоры через принца фон Гессена[205]. Следующая встреча в рамках этих переговоров состоялась 24 октября 1939 г. В недавно открытых архивах Государственного секретариата Ватикана есть квазистенограмма этой беседы (отмечу, что беседа велась по-немецки). Из записи следует, что даже после вторжения в Польшу и начала масштабной войны понтифик стремился добиться взаимопонимания с Гитлером. При этом папа хотел донести до фюрера, что достижение любого соглашения зависит от изменения тех мер германского правительства, которые наносят вред церкви. Эти материалы наконец-то позволили получить представление о тогдашних мыслях папы.
202
Папа заявил это новому литовскому послу при Святом престоле 18 октября (Pignatti to Ciano, October 19, 1939, DDI, series 9, vol. 1, n. 811).
203
Энциклика Summi Pontificatus в переводе на английский: http://www.vatican.va/content/pius-xii/en/encyclicals/documents/hf_p-xii_enc_20101939_summi-pontificatus.html.
205
Questura di Roma alla DGPS, fonogramma, October 23, 1939, n. 222710, ACS, MI, DAGRA 39, b. 38A; Lauri to Pius XII, October 22, 1939, ASRS,