— Мяу, — сказал мешок из кошачьих шкурок. — Дзынь.
— А какой вопрос тогда верен? — спросил Малыш.
— Спроси меня, кто живет под домами, — сказала Ведьмина Месть.
Малыш послушно спросил:
— Кто живет под домами?
— Какой верный вопрос! — ответила Ведьмина Месть. — Видишь ли, не каждый может родить собственный дом. Многие люди рожают вместо этого детей. А если у тебя есть дети, тебе нужны и дома, чтоб было где их держать. Итак, дети и дома: большинство рожает первых — и приходится строить вторые. То есть, дома. Давным-давно, когда люди собирались построить дом, сначала они рыли яму. И устраивали маленькую комнату — маленький, деревянный однокомнатный дом — в яме. И крали или покупали ребенка, чтобы он жил в доме в яме. А потом строили свой дом над тем первым маленьким.
— Делали ли они дверь в крышке маленького дома? — спросил Малыш.
— Они не делали двери, — ответила Ведьмина Месть.
— Но как девочка или мальчик выбирались наружу? — спросил Малыш.
— Мальчик или девочка так и оставались в маленьком доме, — ответила Ведьмина Месть. — Они жили там всю свою жизнь, и до сих пор живут в этих домах, под другими домами, в которых живут люди, а те, кто живет в верхних домах, могут приходить и уходить, как пожелают, но даже не задумаются, что у них под ногами маленькие дома с маленькими детьми в маленьких комнатах.
— А как же матери и отцы? — спросил Малыш. — Неужели никогда не ищут своих мальчиков и девочек?
— Ах, — ответила Ведьмина Месть. — Когда ищут, когда нет. Да и в конце концов, кто жил под их домами? Это же было давным-давно. Ныне люди чаще всего хоронят кота, когда строят свой дом, а не ребенка. Вот почему мы зовем котов домашними. Поэтому нам нужно двигаться проворно. Как видишь, дома тут еще строят.
И строят. Они идут мимо лесных опушек, где люди копают ямки. Сначала Малыш сбрасывает капюшон и идет на двух ногах, потом опять надевает и идет на четвереньках: при этом делается как можно меньше и плавнее, ни дать ни взять кот. Но бубенцы у него на хвостах трясутся, а монеты в мешке, что несет Ведьмина Месть, говорят «дзынь, мяу», и люди бросают работу и смотрят, как они идут мимо.
Сколько в мире ведьм? Вы хоть одну видели? Узнаете ли ведьму, если увидите? И что станете делать, если увидите? Да и кота, вообще говоря, узнаете при встрече? Уверены? Малыш шел за Ведьминой Местью. На коленях и подушечках пальцах у него выросли мозоли. Хотелось бы иногда понести мешок, да тот слишком тяжел. Насколько тяжел? Вам его тоже не поднять.
Они пили из ручьев. По ночам открывали мешок из кошачьих шкурок и забирались в него спать, а когда хотелось есть, облизывали монеты, которые как бы потели золотым жиром, и того бывало все больше. По пути Ведьмина Месть пела песню:
Монеты в мешке подпевали «мяу, мяу», и бубенцы на хвостах Малыша отзывались в такт.
Каждый вечер Малыш расчесывает мех Ведьминой Мести. И каждое утро Ведьмина Месть вылизывает его с ног до головы, не забывая помыть ни за ушами, ни под коленками. Потом он надевает кошачий костюм, и она опять его моет.
Порой они шли по лесу, а порой лес становился городом, и тогда Ведьмина Месть рассказывала Малышу истории о людях, что жили в домах, и детях, что жили в домах под домами. Однажды в лесу Ведьмина Месть показала Малышу место, где прежде стоял дом. Теперь там лежали только камни фундамента, обитые мхом, да стояла печная труба — ее поддерживали толстые веревки и побеги плюща.
Обходя фундамент по часовой стрелке, Ведьмина Месть резко стучала по траве, пока оба — и она, и Малыш — не услышали полый гул. Ведьмина Месть опустилась на все четыре лапы и принялась скрести землю, разрывать ее лапами, кусать ее — но вот показалась маленькая деревянная крыша. Ведьмина Месть постучала в крышу, а Малыш потряс хвостами.
— Ладно, Малыш, — сказала Ведьмина Месть, — снимем крышу и выпустим бедного ребенка или как?
Малыш подполз к яме. Приложил ухо и послушал, но не услышал ничего.
— Там никого нет, — сказал он.
— Может, стесняются, — ответила Ведьмина Месть. — Выпустим их или пусть сидят?
— Выпускай! — сказал Малыш, хотя имел в виду: «Оставь их в покое!» Или, быть может, сказал: «Пусть сидят!» — хотя имел в виду вовсе не это. Ведьмина Месть взглянула на него, и Малышу показалось, будто вот теперь он что-то услышал — прямо под собой, припавшим к земле, замершим, весьма неотчетливо: словно кто-то царапается в грязную, просевшую крышу.