— Ну, как что! — смеётся Сергей, выпустив меня на улицу и шагнув следом в снег. — Выйти замуж конечно.
Между нами воцаряется неловкое молчание, и мой собеседник внимательно наблюдает за моей реакцией. В следующий миг он начинает хохотать.
— Да я же пошутил! Всё хорошо. Понимаю желание Юси о полноценной семье — особенно под Новый год хочется сидеть, закутавшись в пледик и обниматься, радуясь жизни вместе с любимыми. А девочка знойная, в будущем задаст жару мужикам, — выдаёт Сергей неожиданную тираду, от которой я теряюсь.
— Жду её взросление с нетерпением и ужасом. Хочется быть хорошей матерью и при этом не задушить её опекой, — честно признаюсь я.
Мужчины помогают мне сесть в машину. Подсаживаюсь к дочери на заднее сидение: она вовсю играется со своим медведем, а я гадаю купил ли Сергей его для моей девочки специально, или покупал неродившемуся ребёнку. Вздрагиваю от этой мысли, всё ещё не понимая, как так можно было…
Сергей тем временем заводит машину, прогревает её и мы выезжаем со двора. Как-то неуютно становится, и я право не знаю, куда себя день. Открываю телефон и листаю разные интерьеры и стили, чтобы получить вдохновение.
— Мам, ты опять работаешь? — бурчит Юся. — Ну, отвлекись от телефона! — начинает канючить девочка.
— Маме нужно выбрать интерьер комнаты и предложить её Сергею. Ты же знаешь, что оно само себя не сделает, — качаю головой. — Если будешь хорошо себя вести, вечером вместе поиграем в симс и спроектируем детскую твоей мечты.
Юся давно хотела создать комнату, где всё обустроила полностью сама. И мне каждый раз отдаётся это душевной болью, потому что понимаю, что никогда не смогу дать ей отдельную комнату, по крайней мере, пока она маленькая.
Мы жили в двухкомнатной с моей мамой, и с Юсей жили в одной спальне. Как никогда понимала, насколько отдельное пространство важно моей красавице, но ничего не могла сделать.
Замечаю взгляд Сергея в зеркале и смущаюсь, вжавшись в сидение. Я не хотела, чтобы он услышал этот разговор…___Временно проды будут выходить через день. Дописываю в черновике книгу "Не заводи Рыжую!" Мою романтическую комедию о лете, знойной бабуле-своднице, вредных зверях и соседях, которые рано или поздно поймут, что любят друг друга. В скором времени завершу историю и всё моё внимание будет уделено дочке Юсе и нашей влюблённой парочке.
Глава 5, часть 2
Сергей
Наблюдал за тем, как Катя общается со своей дочкой через зеркало заднего вида. Ничего не мог с собой поделать: слишком было любопытно их общение. Вместе с этим чувствовал себя мазохистом, потому что от их общения щемило сердце.
Я и сам мог бы стать счастливым отцом замечательной дочурки, но меня этого лишили. И одно дело мы бы посоветовались и поняли, что Елена не сможет выносить ребёнка. И совсем другое: об аборте и ребёнке я узнал постфактум.
Больно. Невыносимо больно.
Как-то даже и заговорить с ними не решался — просто не нашлось подходящих тем. Молчал, как истукан, глядя то на дорогу, то на пассажирок на заднем сидении.
Никогда не думал, что именно мужчине может не хватать семьи и детей. Меня воспитывал холодный и равнодушный отец. Думал, что и сам стану таким же чёрствым и равнодушным.
А оно вон как обернулось.
Припарковался возле дома и помог им выйти из машины, открыв дверь.
— Ма, ну видишь какой услужливый! — тут же сделала мне комплимент Юся. — Давай его возьмём? Будет нашим папой!
— Юся! — с огромной усталостью в голосе выдохнула Екатерина. — Ну сколько раз тебе говорить, что ты не можешь принудительно кого-то заставить стать тебе родителем. Нужно желание.
— Но если несколько раз просить, то вдруг он захочет? Особенно, если узнает, какая ты замечательная!
Не сдержался и рассмеялся. Юся бросила недовольный взгляд сначала на маму, а потом на меня. Фыркнула и отдалилась играться с сугробом — очень уж ей захотелось покорить ближайшую горку.
— Вы уж меня…
— Ты, — поправил Катю, продолжая смеяться.
— Да, простите… прости. Ты извини, что Юся прицепилась, она не со зла. Да и я не хочу бередить твои раны… Просто она очень активный ребёнок, который уж очень хочет полноценную семью, — в словах девушки было очень много боли.
Перестал смеяться и кивнул.
— Она уже так часто предлагает, что я вот-вот сорвусь и соглашусь! — бросил я, а потом недоумённо уставился на Катю.
И сам не понял, зачем я это сказал. Шутил ли я, или говорил всерьёз — тоже не знал.