Мы несколько отвлеклись от канвы событий, но надеемся, что теперь стало ясно, кто, используя вызванный захватом Кремля кризис, раздувает нынешний скандал вокруг «Тама-банка». Умный читатель без труда поймет все сам, если обратит внимание на то, что именно газеты, скупленные «Вона-банком», изо всех сил пытаются связать деятельность «Тама-банка» с кремлевскими событиями.
Так вот, связавшись с Полкановым по телефону, Шамиль Басаев сказал только одно слово:
– Тама!
Это был условный сигнал, выбранный таким специально, чтобы бросить тень на «Тама-банк», который, повторяем, абсолютно никакого отношения ко всей этой истории не имел, но был зато основным конкурентом Полканова. Сразу же после этого с дачи Полканова в направлении Кремля выехали два крытых грузовика, которые беспрепятственно проникли на его территорию. Ворота за ними немедленно закрылись, и через несколько часов звезды на всех кремлевских башнях скрылись под огромными каракулевыми папахами.
Басаевцы, молниеносно проделавшие эту операцию, имели с собой все необходимое альпинистское снаряжение, а перед этим долгое время тренировались в горах. Приказав часовым удвоить бдительность, Басаев совершил намаз и стал ожидать парламентеров.
Чтобы объяснить, почему это ожидание затянулось, следует сказать несколько слов о ситуации в Москве. Слухи о захвате Кремля, как уже было отмечено, долгое время циркулировали в пределах Садового кольца, причем разносили их в основном таксисты, отказывавшиеся везти пассажиров через центр или требовавшие за это неимоверную плату. Первые известия об удавшемся теракте дошли до ФСБ от одного из сотрудников, добиравшегося до работы на такси. Сначала там не поверили услышанному. Когда информация получила подтверждение, в ФСБ решили на всякий случай проверить ее и позвонили в московское бюро телекомпании Си-Эн-Эн. Там сказали, что с ними никто ничего не согласовывал, и в ФСБ был сделан вывод, что информация ложная.
Ситуация осложнялась тем, что верхушка руководства ФСБ в это время сопровождала президента, наносившего официальный визит в Гренландию, и принять быстрые ответственные решения было некому. Так что у низкой активности силовых структур в первые два дня операции есть вполне объективные причины. Что же касается слухов, будто охрана, бывшая в курсе возможных событий, просто увезла кормильца подальше, то всерьез мы их не рассматриваем – все эти солнцевские и долгопрудненские предвыборные маневры просто омерзительны. Не спорить же всерьез с мнением, будто такое далекое место для визита было выбрано потому, что у террористов имелась атомная боеголовка, по дороге прикупленная на Украине.
Когда силовые структуры все же убедились в справедливости информации о захвате Басаевым Кремля, аналитическому отделу ФСБ было поручено обдумать меры противодействия. Они были разработаны в рекордно короткий срок. Во-первых, было решено, что нужно немедленно объяснить жителям столицы причину появления этих огромных папах на башнях. (Хотя, если признаться честно, это заметили очень немногие.) Для этого по городу и нескольким подконтрольным телеканалам была пущена информация, что на Красной Площади готовится концерт Махмуда Эсембаева в сопровождении прибывающего из Пакистана ансамбля суфийской музыки. Говорили даже, что все спонсирует сам Питер Гэбриэл, а вместе с Эсембаевым будет петь Нушрат Фатех Али-Хан. Интересно, что сразу же после этого объявления неизвестными личностями в Москве было изготовлено и продано огромное количество билетов без даты – назвать их фальшивыми не поворачивается язык, потому что это слово предполагает существование настоящих билетов.
Кремль, разумеется, был оцеплен и закрыт для посещения, но никаких толков в народе это не вызвало. Народ по обыкновению безмолвствовал, а по милицейским частотам велись переговоры с засевшим в бункере под Дворцом съездов Басевым, и его условия (по конфиденциальной информации, он добивался огромных кредитов на подъем сельского хозяйства Чечни) уже были почти приняты. Возможно, факт захвата Кремля удалось бы скрыть совсем, если бы несколько басаевцев не открыли торговлю гранатометами и амуницией прямо в Александровском саду. Когда конкуренты по торговле оружием с известной точки на Котельнической набережной узнали об этом и навели на них свою милицию, басаевцы заперлись в Кремле. О происходящем стало известно журналистам, и никакой возможности дальше скрывать факт захвата не осталось.
Тогда в ФСБ решили перейти к силовым мерам. Поскольку в группе «Альфа» на предложение взять Кремль осторожным штурмом ответили нецензурной бранью и бросили трубку, было решено надавить на террористов психологически. С этой целью на здании гостиницы «Националь» был растянут портрет президента, срочно изготовленный путем монтажа: на портрете президент грозно хмурил брови из-под малинового омоновского берета. Акция основывалась на идее полковника ГУОП Семичленного, что нахмуренное лицо президента повергнет врагов в трепет. Сам полковник, предлагая свой план, исходил из того, что его повысят в должности, как только о его идее будет доложено наверх. Так, разумеется, и произошло.
Другой мерой воздействия на террористов было избрано отключение воды, света и канализации. Впрочем, после нескольких гранатометных выстрелов из-за стены и ехидного замечания контролируемой «Тута-банком» газеты о том, что только нынешняя российская власть способна обращаться с неизвестными бандитами так же, как с законно избранными депутатами парламента, воду и канализацию включили опять.
Вообще реакция средств массовой информации была неоднозначной. Леворадикальная печать (особенно подконтрольная «Тута-банку») демонстрировала широкий плюрализм мнений, с одного конца граничащий с паранойей, а с другого – с шизофренией. Газеты, контролируемые «Вона-банком» и претендующие на интеллектуализм, осторожно отмечали сходство папах с презервативами и писали о неизбежной в постимперскую эпоху демаскулинизации Кремля, об эдиповом комплексе юных национально-государственных образований по отношению к недавней метрополии и о многом другом. Уровень осмысления случившегося в таких статьях поднимался до невероятных высот, и даже непонятно делалось, как это события вроде кремлевского захвата могут происходить в стране, где живут настолько умные люди. Но и на это давался ответ. «Басаев, – писал один автор, – просто первым осознал довлеющую над построссийскими пространствами необходимость как можно скорее уйти от доминантных парадигматических кодов фаллического фетиша и этатизированного воеризма...»
Словом, если бы несколько опираюшихся на «Тама-банк» свободных газет не сохранили объективность и трезвость, общественность так и не составила бы представления о реальном положении дел.
Что касается радикально-патриотической прессы, то ее реакция оказалась на редкость единодушной. Умозаключения, стоявшие за этим единодушием, были благородно-просты и достойны древнеримского учебника логики: поскольку не подлежит сомнению, что Кремль контролируют евреи, а Басаев захватил Кремль и, следовательно, контролирует его, то никакого вопроса о его нацпринадлежности не возникает. Басаев просто очередной агент международного сионизма, выполняющий директиву мирового правительства. Приводились интригующие факты его биографии, было опубликовано около десяти вариантов его настоящей фамилии от «Басайман» до «Горгонзоллер», последняя фамилия, по некоторым сведениям, связана с некачественной пиццей, которой патриотического журналиста угостили в чеченской пиццерии на улице Горького. Интересно, что все авторы такого рода сходились на том, что настоящее имя Басаева – Шлемиль.