— Ты не можешь так со мной разговаривать!
— А с кем я могу так разговаривать?
— Я сейчас глава отдела, запрещаю тебе так меня обижать!
— Быстро карабкаешься вверх! Глава… отдела, хорошо, хорошо, глава отдела… у меня тоже только одна слабость, я люблю есть глав отделов! Сейчас тебя зажарю! Съем жареного в соевом соусе начальника отдела! Хочешь стать блюдом? Ничего из себя не представляешь! А ещё глава… глава… глава… отдела! Бакла… бакла… бакла… баклажан! Огромный живой баклажан!
Вышел дежурный милиционер, он был недоволен: «Чего шумите, чего шумите? Не рановато ли наследство делить?» Чжан Даминь схватил милиционера за плечо. Дыхнул на него перегаром, на лице застыла простодушная глупая улыбка.
— Умоляю! Говорите что угодно, только найдите её. Не найдёте — мы не согласны! Народная милиция любит народ, народная милиция найдёт мать! У нас всего одна мать… Наша мать — это ваша мать, вы должны её поскорее найти, а не успеете, так её торговцы людьми встретят и продадут, не будете ли вы виноваты перед народом? Товарищ…
— Ты что, мочу проглотил? Так ты и сто матерей потеряешь!
— У меня только одна мать, с твоей матерью — всего две.
— Что за чушь ты несёшь?!
Милиционер оттолкнул его и тихо сказал Уминю:
— Кто это?
— …мой брат.
— Он обычно плохо относился к матери, сейчас она пропала и он прикидывается невинным?
— …у него такой характер!
— Алкоголик? Пропил все деньги матери, так?
— …у него такой характер!
— А не мог он найти безлюдное место… я имею в виду, мог он вашу мать сам порешить?
— Ну уж нет!
Чжан Уминь покраснел и добавил:
— Он не настолько плохой.
Милиционер посмотрел на глупое лицо Чжан Даминя, покачал головой и вернулся к себе. Новостей не было. Мать, любившая поесть лёд, мать, говорившая кратко, но убедительно, — действительно исчезла! Чжан Даминь нашёл её фотографию, вставил в рамочку, поставил на холодильник. Вся семья собралась за обеденным столом, никто не осмеливался взглянуть на улыбающуюся мать, все смотрели на холодильник. У Чжан Уминя было тяжело на душе, он три раза поклонился холодильнику и вышел.
— Мама, если ещё съем хоть кусочек баклажана, я — не человек.
Чжан Даминь не поверил, «собака так и будет жрать дерьмо», Чжан Уминь так и будет есть жареные баклажаны. В столовой министерства сельского хозяйства только разнесётся запах, первым прибежит не кто иной, как молодой и перспективный глава отдела Чжан. А то, что министр любит жареные баклажаны, — это другой разговор.
Чжан Даминь тоже три раза поклонился матери.
— Мама, ты вот так ушла… Из-за того, что Уминю захотелось поесть жареных баклажанов, ты вот так поспешно покинула нас… Баклажаны можно найти везде, если не найдёшь свежие баклажаны, можно купить сушёные, а вот где нам искать тебя?
Чжан Сыминь сказала: перестань, — и, упав на стол, разразилась рыданиями.
Пять дней спустя по одной из провинциальных магистралей Хэбэя шла утомлённая длительным путешествием старушка. Вся голова была в травинках и опилках, шла она, шатаясь, и грызла баклажан так, будто это яблоко, другой баклажан она несла в авоське. Милиционеры остановили свою машину и спросили: тётушка, куда это вы идёте? Старушка ответила им с сильным пекинским акцентом: мы переехали, я не могу найти свой дом. Сев в милицейскую машину, она тут же начала торопить: скорее, мой сын ждёт, что я ему приготовлю жареные баклажаны!
— Кто ваш сын?
— Мой сын — председатель.
— Какой председатель?
— Настоящий председатель. Он отвечает за всё.
Милиционеры переглянулись.
— …Он — председатель НПКСК?[89]
— Да.
— Как его зовут?
— Пятый сын.
Милиционеры опять переглянулись.
— Где живёт ваша семья?
— Впереди, там, где в комнате растёт гранатовое дерево.
Милиционеры ничего не сказали в ответ.
Утром следующего дня в кабинете директора завода по производству термосов раздался звонок. Из милиции. Сначала спросили, не было ли на заводе взлетевшего котла, потом спросили, не погиб ли кто-нибудь из-за этого котла, и наконец сказали: есть одна пожилая женщина… Старый начальник подскочил — это ведь мать Чжан Даминя! Подобно орлу он бросился в лакокрасочный цех, приземлился за спиной работавшего, словно в тумане, Чжан Даминя.
— Твоя мать не потерялась! Твоя мать в Хэбэе!
Чжан Даминь чуть в бак с краской не упал. Когда мать бережно ввели в дом, она даже свою собственную фотографию не признала. Она открыла холодильник, посмотрела, посмотрела, потом спросила: а что это за девушка? Такая красавица! Диагноз больницы был — прогрессирующее старческое слабоумие второй степени. Говорят, что при третьей степени больные начинают есть свои испражнения. Состояние матери не ухудшалось. Иногда было получше, иногда похуже. Когда было получше, она казалась почти нормальной, когда было похуже, она вела себя хуже самого испорченного ребёнка. Она всё время открывала холодильник, но ничего не брала, просто открывала и смотрела, наклонив голову, думала о чём-то и закрывала холодильник. Через пять минут опять открывала, также ничего не брала, думала-думала, смотрела-смотрела, улыбалась и закрывала дверцу. Чжан Даминя это очень раздражало. Он пошёл в отдел ремонта бытовой техники, чтобы спросить, не могут ли они повесить замок на холодильник. На него посмотрели с подозрением: у вас там очень дорогие продукты хранятся? Он ответил: нет, остатки еды. Тогда на него бросили презрительный взгляд.