— Вы говорите по-французски, капитан? Мегафон взял другой офицер.
— Да. Я понимаю по-французски.
— Что вам от нас надо?
— Мы хотим поднять вашу лодку на борт.
— Нет, рискованно. Может разбиться.
— Мы — военный патруль. Вам следует повиноваться нашим приказам!
— А я плевал на ваши приказы. Ни к какой войне мы отношения не имеем.
— Разве вы не моряки с торпедированного корабля?
— Нет. Мы бежали с французской каторги.
— Что это такое — каторга?
— Тюрьма, лагерь. По-английски мы — заключенные. Каторжники.
— О, понятно. Кайенна?
— Да, Кайенна.
— Куда держите курс?
— В Британский Гондурас.
— Но это невозможно! Держите курс на запад, на Джорджтаун. Это приказ.
— Ладно.
Я велел Куику развернуть парус, и мы направились по курсу, прокладываемому миноносцем.
Внезапно позади послышался рокот мотора. Это был катер, спущенный с миноносца, вскоре он догнал нас. На корме стоял моряк с ружьем за плечами. Катер поравнялся с нашей лодкой и шел теперь борт о борт. Одним прыжком моряк ловко перескочил в лодку, а катер развернулся и направился обратно к миноносцу.
— Добрый день! — поздоровался моряк. Подошел и стал со мной рядом. Затем взял румпель и подправил курс — еще больше к югу. Я решил целиком положиться на него. Вне всякого сомнения, он знал, как управлять лодкой. Но все же я на всякий случай оставался рядом. Мало ли что может случиться.
— Сигареты? — Он вынул из кармана три пачки английских сигарет и раздал нам.
— Ишь ты! — заметил Куик. — Неужели так и таскает с собой всю дорогу по три пачки?
Я рассмеялся этим словам и снова сосредоточил внимание на действиях английского моряка. Да, следовало признать, он управлял лодкой куда лучше меня. Мной овладело удивительное чувство уверенности и покоя. Итак, я наконец свободен, свободен! Побег удался! Обратного пути в преисподнюю уже нет, потому что во время войны ни одна из сторон не выдает своих пленных. А пока она не закончится, у меня будет достаточно времени выбрать страну, в которой я захочу осесть. Правда, война может, конечно, помешать выбрать именно ту, которая больше всего подходит, но это неважно. Там, где мне предстоит жить, я постараюсь завоевать доверие и уважение как властей, так и простых людей Поведение мое будет безупречным, мало того — просто примерным.
Я перебирал в памяти прошедшие девять лет каторги да еще два года тюрьмы во Франции — итого одиннадцать, когда моряк крикнул:
— Земля!
В четыре, пройдя мимо еще не горящего маяка, мы вошли в устье огромной реки Демерары. С миноносца снова спустили катер, моряк передал мне управление, а сам отошел на корму. Там он поймал трос, брошенный с катера, и ловко и крепко привязал конец к скамейке. Затем сам спустил паруса, и так, привязанные к катеру, мы прошли километров двадцать вверх по течению желтой реки, а за нами следовал миноносец. За поворотом открылся большой город.
— Джорджтаун, — сказал моряк.
Это была столица Британской Гвианы[18]. В гавани находилась масса торговых кораблей и катеров. По берегам были видны башни, ощетинившиеся дулами орудий. Настоящая крепость.
Война шла вот уже два года, но все это время я как-то этого не осознавал. Джорджтаун, будучи столицей, служил военным морским портом и погряз в этой войне, что называется, по горло. Странное, однако, это зрелище — город, ощетинившийся ружьями и пушками и готовый к обороне.
Мы поднялись на пристань: впереди Куик с поросенком, за ним Ван Ху с маленьким узелком и последним я с пустыми руками. Ни одного штатского, только солдаты и моряки. Ко мне подошел офицер, тот самый, с которым мы переговаривались по-французски в море. Он протянул мне руки и спросил:
— Вы совершенно здоровы?
— Да, капитан.
— Прекрасно. И все же придется пройти в лазарет и сделать прививки. И вам, и вашим друзьям тоже.
Тетрадь двенадцатая ДЖОРДЖТАУН
ЖИЗНЬ В ДЖОРДЖТАУНЕ
Днем, после того как каждому из нас сделали по несколько уколов, пришла машина и отвезла нас в центральный полицейский участок, нечто вроде штаб-квартиры. Вокруг непрерывно сновали сотни полицейских. Начальник полиции, непосредственно отвечающий за порядок в этом огромном порту, принял нас в своем кабинете. Вокруг сидели английские офицеры в неизменных хаки, шортах и белых гольфах. Полковник знаком пригласил нас садиться и сразу же заговорил на чистейшем французском:
— Откуда вы шли, когда вас подобрали в море?
— Из Французской Гвианы, с каторги.
— Нельзя ли точнее? Откуда именно вы бежали?
— Я — с острова Дьявола, другие двое — из лагеря для политических в Инини. Это на Куру, тоже во Французской Гвиане.