— Но как это сделать?
— Сейчас скажу. Поеду с вами по реке, пока не покажется остров. Сами не найдете, тут легко заблудиться. Это примерно в ста пятидесяти километрах от устья. Так что придется подниматься вверх по течению. Я подвезу вас поближе, а потом пересяду в свое каноэ, мы его сзади привяжем. Ну а уж там, на острове, разбирайтесь сами.
— А чего ты не хочешь пойти с нами?
— Боже упаси! — воскликнул Бретонец. — Один раз я ступил на эту землю, на пристань, куда причаливают лодки. Всего раз. Это было днем, и того, что я увидел, более чем достаточно. Нет, Папи, никогда в жизни я не сунусь больше на этот остров! Не в силах скрыть отвращение при виде этих людей. Только испорчу все дело.
— Так когда мы едем?
— Ночью.
— А сколько сейчас, Бретонец?
— Три.
— Ладно, тогда я немного посплю.
— Нет, сперва надо загрузить в лодку все барахло.
— Не надо. Я поеду в пустой лодке, а потом вернусь за Клозио. Пусть сидит и сторожит вещи,
— Это невозможно. Сам ты никогда не найдешь это место, даже средь бела дня. Тем более что днем по реке плыть ни в коем случае нельзя. Вас продолжают разыскивать, так что об этом и думать нечего. На реке очень опасно.
Настал вечер. Он привел свое каноэ, и мы привязали его к нашей лодке. Клозио сел рядом с Бретонцем, занявшим место у руля. Матуретт расположился посередине, а я на носу. Мы медленно выплыли из зарослей и вошли в реку. Как раз начало темнеть. Вдали над морем, низко над горизонтом, висело огромное красно-коричневое солнце. Поразительное зрелище, настоящий фейерверк красок, более ярких, чем, казалось, могут существовать в природе, — краснее красного, желтее желтого, и все это смешалось самым фантастическим образом. Впереди, километрах в двадцати, мы различили залив — река, мерцающая то розовым, то серебром, величественно впадала в море.
Бретонец сказал:
— Отлив кончается. Через час начнется прилив. Мы используем его, чтобы подняться вверх по Марони, течение само понесет лодку, и мы скоро достигнем острова.
Внезапно тьма накрыла землю.
— Вперед! — скомандовал Бретонец. — Гребите сильнее, нам надо выплыть на середину. И не курить!
Весла врезались в воду, и мы довольно быстро пересекли поток. Мы с Бретонцем гребли достаточно ровно и мощно, Матуретт тоже не плошал. И чем ближе к середине реки, тем сильнее ощущалось, как подталкивает нас течение. Вот мы уже заскользили по воде легко и быстро. Течение набирало силу каждые полчаса, и нас несло все стремительней. Часов через шесть мы подошли совсем близко к острову и взяли курс прямо на него — темную сплошную полосу прямо посередине реки. Ночь была не очень темная, но увидеть нас с этого расстояния было практически невозможно, тем более что над водой поднимался туман. Мы подошли еще ближе. Когда очертания скал стали совсем отчетливы. Бретонец торопливо пересел в свое каноэ и отплыл, пробормотав:
— Удачи вам, ребята!
— Спасибо!
— Да ладно, чего там...
Нас несло прямо на остров. Я судорожно пытался выровнять лодку, но это не удавалось, течением нас несло прямо в заросли. Мы врезались в них с такой силой, что, если бы угодили в скалу, а не в листья и ветки, лодка бы непременно разбилась вдребезги и мы потеряли бы все наши припасы. Матуретт спрыгнул в воду и начал толкать лодку под сплошной навес растительности. Он толкал и толкал, и наконец мы остановились и, привязали лодку к ветке. Хлебнув немного рому, я вышел на берег один, оставив товарищей ждать.
Я шел, держа в руке компас. Обломил по дороге несколько веток и привязал к ним тряпичные полоски, специально с этой целью заготовленные из куска мешковины. Наконец впереди просветлело, и внезапно я увидел три хижины и услышал голоса. Я направился туда, не зная, как дать о себе знать. Подумав, что будет лучше, если они меня сами заметят, я решил закурить. В ту же секунду, как я чиркнул спичкой, откуда-то с лаем выскочила маленькая собачонка и запрыгала, стараясь вцепиться мне в ногу. «Не дай Бог, прокаженная, — подумал я. — Впрочем, что за глупости, у собак не бывает проказы».
— Кто там? Марсель, это ты?
— Я беглый.
— Чего ты тут потерял? Хочешь спереть что-нибудь? У нас нет ничего лишнего.
— Да нет. Мне нужна ваша помощь.