— Мне очень нужен хороший компас, мадам. Маленький, но точный. Это сложно?
— Не так уж и сложно, Папийон, но для этого нужно время. А у нас всего три недели осталось.
За неделю до отъезда эта великодушная женщина, не сумев достать компас на острове, специально отправилась в Кайенну. И через четыре дня вернулась с великолепным антимагнитным компасом.
Тетрадь седьмая
ОСТРОВА СПАСЕНИЯ
ПЛОТ В МОГИЛЕ
К концу пятого месяца я знал на острове каждый угол и закоулок. Наилучшим местом для постройки плота был, по моему мнению, сад возле кладбища, где когда-то работал мой друг Карбоньери. Я попросил его снова занять эту должность и постараться обходиться без чьей-либо помощи. Он согласился и благодаря Дега получил это место.
Однажды утром, проходя мимо дома нового коменданта с прекрасным уловом, я услышал, как заключенный из «домашних» мальчиков говорит какой-то молодой женщине-
— Мадам, вот тот человек, который носил рыбу мадам Барро.
Хорошенькая темноволосая и загорелая женщина немного восточного типа воскликнула:
— Так это Папийон? — и обратилась ко мне: — Как-то мадам Барро угостила меня изумительным блюдом из крабов вашего улова. Зайдите! Надеюсь, не откажетесь от стаканчика вина и козьего сыра, который мне только что прислали из Франции?
— Нет, благодарю, мадам.
— Но почему нет? Вы же заходили к мадам Барро, почему бы и ко мне не зайти?
— Я заходил с разрешения ее мужа.
— Послушайте, Папийон, мой муж командует в лагере, а командир в доме я. Заходите, не стесняйтесь!
Я почувствовал, что эта хорошенькая волевая женщина может быть или очень полезной, или крайне опасной для меня, я зашел.
В стойловой она угостила меня ветчиной и сыром, а потом без всяких церемоний присела напротив и налила мне вина, а затем кофе с отличным ямайским ромом.
— Папийон, — сказала она, — несмотря на всю предотъездную суету, мадам Барро сумела рассказать мне о вас. Я знаю, она была единственной на острове женщиной, которая получала от вас рыбу. Надеюсь, и мне вы не откажете?
— Я давал ей рыбу, потому что она болела. А вы, насколько можно судить по вашему виду, вполне здоровы.
— Я никогда не вру, Папийон. Да, я действительно здорова, но я родилась у моря и обожаю рыбу. Я из Орана. Меня смущает только то, что вы не берете за рыбу денег. Это ставит в неловкое положение.
Короче, она уговорила меня, и я согласился поставлять ей рыбу. Отдал ей килограмма три султанки, шесть лангустов и только закурил, как в комнату вошел комендант. Увидев меня, он сказал:
— Жюльетт, я же предупреждал за исключением помощника по дому ни один заключенный не должен переступать нашего порога!
Я вскочил, но она сказала:
— Это заключенный, о котором говорила мадам Барро. Кроме него, никто заходить не будет. Мы договорились, что он станет приносить мне рыбу.
— Хорошо, — сказал комендант. — Ваше имя?
Я уже было снова привстал, но Жюльетт, положив мне руку на плечо, заставила сесть.
— Это мой дом, — сказала она, — и комендант здесь не комендант. Он просто мой муж — господин Пруйе.
— Благодарю, мадам. Мое имя Папийон.
— А-а, так я о вас слышал! И о вашем побеге из больницы в Сен-Лоране, и о прочих подвигах тоже. Кстати, один из охранников, которого вы тогда оглушили, мой племянник.
Жюльетт весело расхохоталась.
— А, так это вы вырубили беднягу Гастона? Впрочем, это не повлияет на наши отношения.
— Скажите, — обратился ко мне комендант, — а вы давно рыбачите? И какая у вас работа, что вы можете себе это позволить?
— Я ассенизатор. Заканчиваю работу в шесть утра и тут же беру удочку.
— А потом сидите с ней целый день, — добавила Жюльетт.
— Нет, к полудню я должен быть в лагере. С трех до шести снова можно выходить. Неудобно, конечно. Из-за всех этих приливов и отливов я упускаю самое лучшее время для рыбалки.
— Выпиши ему специальный пропуск, дорогой! — обратилась Жюльетт к мужу. — С шести утра до шести вечера. И пусть себе ловит, когда ему хочется.
— Хорошо, — ответил комендант.
Случайно я познакомился с одним человеком из Валанса. Он был почти мой земляк. Сидел за убийство лесника. Отчаянный игрок по натуре, вечно в долгах. Днем он трудился как проклятый над разными поделками из дерева, а за ночь спускал за игорным столом все заработанное. Он часто работал просто за долги, и этим бессовестно пользовались кредиторы. Иногда шкатулку из красного дерева стоимостью в триста франков он отдавал за сто пятьдесят — двести. Я решил прощупать его.
Как-то в умывалке я сказал ему:
— Надо бы вечерком потолковать. Буду ждать в сортире. Дам знать когда.
И вот ночью мы оказались одни и могли спокойно говорить. Я сказал:
— А ты знаешь, что мы из одних краев, Бурсе?
— Нет. Как это?
— Ведь ты из Валанса?
— Да.
— Ну вот. А я из Ардеша. Так что мы земляки.
— Ну и что с того?
— А вот что. Видеть не могу, как тебя обдирают твои кредиторы. Прямо как липку. Лучше уж приноси мне свои вещи и получишь полную стоимость, вот и все.
— Спасибо, — сказал Бурсе.
И я начал помогать ему. Он совершенно запутался в долгах. Все бы ничего, но однажды он задолжал Вичиоли, корсиканскому бандиту и доброму моему приятелю. Об этом поведал мне сам Бурсе и добавил, что Вичиоли угрожает ему, требуя немедленно отдать долг — семьсот франков. Маленький письменный стол, который он для него мастерил, был почти готов Но он не знал, когда сможет закончить работу, потому что делал ее тайно. В лагере запрещалось изготовлять мебель — на островах не хватало дерева. Я обещал помочь, чем могу, и договорился разыграть с Вичиоли маленький спектакль.
Вичиоли должен был сделать вид, что давит на Бурсе со страшной силой и угрожает самым серьезным образом. В критический момент появляюсь я и спасаю ситуацию. Именно это и произошло. Теперь Бурсе был, что называется, у меня в кармане и доверял мне слепо. И я решил рискнуть.
Однажды вечером я сказал ему:
— Дам две тысячи, если изготовишь мне одну вещь. Плот на двоих из двух секций, которые можно собрать.
— Знаешь, Папийон, ни для кого бы не стал, но для тебя готов рискнуть даже двумя годами одиночки, если застукают. Тут только одна загвоздка. Со двора нельзя выносить ни единого кусочка дерева.
— Есть люди, которые это устроят.
— Кто?
— Тачечники. Нарик и Кенье. Как лучше это организовать?
— Ну, сначала надо сделать чертеж, потом подбирать куски дерева, по одному, чтобы все в точности можно было подогнать. Трудно найти плавучее дерево, на этих островах все деревяшки, как назло, тяжелые, тут же тонут,
— Бежишь со мной?
— Нет.
— Почему нет?
— Боюсь акул и утонуть тоже.
— Тогда обещаешь помогать мне до конца?
— Клянусь жизнью детей. Только много времени все это займет.
— Знаешь, чтобы тебя обезопасить, я придумал одну штуку. Чертеж плота я скопирую в своей тетрадке. А внизу напишу: «Бурсе, если не хочешь, чтоб тебя убили, делай плот, как тут нарисовано». Плот по частям будешь приносить в условленное место. Так что, если тебя застукают, схлопочешь максимум полгода, не больше.
Итак, с этим тоже все было в порядке. Оставалось лишь переговорить с Матье Карбоньери, он был именно тот человек, с которым я хотел бежать. Матье с радостью согласился.
— Матье, я нашел человека, который сделает плот Нашел и того, кто будет выносить готовые секции со двора. Теперь дело за тобой — ты должен найти место в саду, где можно его спрятать.
— Нет, в огороде опасно. По ночам в него часто лазят охранники воровать овощи. Лучше я подберу местечко у кладбищенской ограды. Выну там большой камень, подкопаю немного, и получится вроде небольшой пещерки. А придет срок — стоит только отвалить камень и прячь там все, что хочешь.
— Так что, все эти секции доставлять тебе прямо в сад?
— Нет, слишком рискованно. Что скажут Тачечники, если их застукают в саду? Нет, лучше скажи им, пусть прячут каждый кусок в разных местах, недалеко от сада