Ну вот, когда мы начали уже жить, уже вторая сторона улицы застроилась. Та - южная сторона, застроилась. Ну почти все там. И Анатолий там жил, и там другие люди были. Я уже сейчас вот плохо помню их. Знаю, что рядом с Анатолием домишко маленький. Они начали строиться, не могли построиться, а только осталась та женщина, и у неё значит были двое детей. Один старший, который катал колесо. Ну, это вот каталка, раньше люди, дети так вот катят колесо на канавке. Это от паровоза было кольцо такое упругое и у него, значит, стык был такой. И вот, когда он катит его, он проскакивает этот стык. И вот там люди наловчились: они катят значит, колесо крутится, и он катит его, и оно проскакивает. И вот это дело: он значит катал, а у него отца-то не было, никого не было и жить к его матери приходил там какой-то ну, знакомый, или сожитель ли - так можно назвать. Они там ночевали. Затем он утром выходил, и мы видели, как он там ссыт около дома, в дом заходил. Затем видели, как вот этот вот мальчишка-то с колесом бегает, а затем ... затем они заболели - у них трахома - такая болезнь есть. Это болезнь глаз. Глаза слезятся и что-то болеет. И нам с ними мать не разрешала знаться, чтобы мы с ними не играли, не общались, не говорили. С соседями, которые заболели трахомой. Анатолия дом был правее, а этот левее. Когда смотришь из окна, ихний дом вот этот. Анатолия правее был дом, а этот левее - с левой стороны. И вот они - дети у неё - девчонка та - я её не знаю. Я знаю, что какая-то девчонка маленькая была. Её в больницу видно взяли. А этот - мальчишка-то - я тоже не знаю - как его фамилия, как его зовут - но он ещё бегал. Он по улице бежит, колесо катит это и, это кричит: "УУУУУУУУУУУУУУУ" так это, как гудит всё равно. Как паровоз. Имитирует паровоза сам. Вот это я помню. А ещё левее - это уже ...
21.01.2016 Запись 5 17.03.2016 - 24.03.2016
Вот значит, когда мы уже - улица организовалась полностью и у нас дом заселялся. К нам, значит, приехала тётя Вера. Это приёмная дочь тёти Поли (материной сестры). И мы конечно их приняли. Они остановились у нас. -"Они родственники тёти Поли были или знакомые?" По отцу, вернее по мужу. Муж её (этой тёти Поли) Касаговский. Поляк он. По национальности поляк. Тётя Поля вышла за него замуж, и у неё была значит Тамара и Вера. Две дочери. Тамара померла от туберкулёза, а Вера совершенно здоровая была. Выжила. И её отец был мужем тёти Поли. Он работал на желдороге. В багажной кассе. Кем он там работал, ну, или носильщиком, или ..., ну не знаю, короче говоря, кем-то там он работал. Что-то делал. Он жил тоже вместе с нами, а после, после войны ... или во время-ли войны - как-то это в голове не сохранилось в памяти, короче говоря, он помер сам-то, а его дочь Вера осталась жива. А где она жила, вот этот момент я тоже не помню.
Я знаю, что она, вот когда я себя уже ощущал, то она приехала с мужем. Пётр Константинович Слепов. Слепов. До войны я его не знал. Он значит был врач. А Вера Ивановна была его жена. Где они там познакомились, как они познакомились - я не знаю. Пётр Константинович уже приехал к нам, во время армии он работал ветеринаром. (Ветеринар - это врач по животным.) Ветеринаром. Он работал ветеринаром. Работал ветеринаром где-то на севере. В северных республиках, севернее Санкт-Петербурга. И где он там познакомился, и как познакомился - я не знаю. Но Слепова Вера Ивановна, которая была приёмной дочерью тёти Поли - моей тётки, по-родственному, она значит приехала с мужем - Слепова. И у них уже тогда был Вадик. Он по возрасту был примерно на полгода младше меня. На полгода или что-то ли около этого, но он был младше, я был старше. Затем у них появилась дочка. Когда она появилась: или как они приехали, она появилась, или уже до приезда она появилась, они уже с готовой дочкой приехали? Короче говоря, она была маленькая. Я помню момент, что вот я лежу в кровати - большая такая кровать двух-спальная что ли, для взрослых. Я лежу в кровати, мне лет так пять - семь где-то, пять - шесть ли, так вот, возраст. Я уже кое-что понимаю, я уже различаю взрослых, но различаю там уже по родственной связи, что Слеповы - это родственники наши, и что вот они к нам приехали временно, осваиваются здесь, а затем он где-то себе жильё заведёт и где-то там будет жить, а покамест они у нас. Вот так вот.
21.01.2016 Запись 6 24.03.2016 - 25.03.2016
Вот эта Слепова к нам как бы переехала с этим, и они одну комнату заняли, а мы в другой комнате жили. Четырёхкомнатный дом, крестообразный такой, и вот, две большие комнаты, которые жилые мы заняли, и две как бы кухни. И я вот помню, что я лежу в кухне в ихней половине и мне уже было лет так 5 наверно, а может даже и 6-й был. Я уже понимал, что вот они приезжают, что они временно сюда приезжают, что они после где-то себе дом заведут. И у них была, значит, старушня - мать Петра Константиновича. Ей тогда было 94 года. Это я знал, что ей 94, что она уже старая. Из Саратовской губернии откуда-то они - родственники. Что сам Пётр Константинович Слепов, где он познакомился с этой - я не знаю - с Верой Ивановной Слеповой. Знаю, что они приехали к нам здесь и вот эта вот старушня то - бабушка, бабушка Слепова - мать Петра Слепова, а Вадик - это его сын. Этой старушне было 94 года. Она была такая живая, низенькая, маленькая, но такая подвижная, живая, нормальная женщина, старушня. Мне тогда было лет 6. 7-й был примерно - это первый год мы тогда, а она уже - старушня - была в возрасте. И вот она, значит, вот это когда у них (Слеповых) дочка родилась, Вадик уже был, а Борис, Борис, по-моему, уже был (младший брат Вадика). А сама бабушка вот эта - Слепова - приехали они из Саратовской области. У них свой говор такой был. По говору тогда можно было установить - из какого района, откуда он приехал жить - и она всё время говорила слово "чай": "чай ты знаешь", "чай надо что-то там", "чай ещё что-то там". Ну, короче говоря, такой слово-паразит "чай". "Чай знамо" - значит "всё это известно". И вот она, значит, когда у них маленькая дочка появилась, я, значит, в ихней кухне (наша койка была, наша ещё временно) я там лежал, помню, ко мне её положили туда. Голенькую такую, маленькую. Я уже понимал, что это девочка, а я мальчик. И вот её сюда положили. Временно, на несколько часов там или на час ли там - на какое-то время. Ну что-то они там делали.
И вот эта вот старушня - то - она всё этот "чай" - то говорила и прибаутки разные. До сих пор я помню прибаутку: "У милашки деньги есть, я не знаю - как подлезть. Я подлезу, украду, никому я не скажу. А милашка будет плакать, а я буду с ней калякать." Калякать значит разговаривать. Вот это я помню. Ей было 94 года, а она такая была шустрая, маленькая. И ещё помню, что, то ли эта бабка, то ли какая-то другая бабка: она, значит, так это бежит, и после задней левой ногой так подрыгает и вроде как это: вот так вот, и ещё что-то. В общем такие полу-шутки. Вот такое живое вот общение. Вот это я помню. То ли это она, то ли это другая какая-то, но этот момент я помню вот, что она бежит, и так вот ногой подрыгает. И они жили у нас первое время там, недолго жили.
Какое-то время пожили, а затем они где-то сняли себе квартиру, комнату и уже мы там кого-то другого пустили, ну, кто нам платил, помогал, потому что тогда же трудности были. И мы не могли себе позволить, чтобы у нас пропадала жилплощадь или ещё там как-то. Ну, а он - вот этот Петр Константинович-то, врач - ветеринар, он значит где-то обустраивался не в городе, а ...