— Джим мог бы подтвердить историю твоего брата. Его пытались найти?
— Думаю, нет. Я хранил чертеж все эти годы. Когда увидел твой сайт, то смекнул, что ты можешь разобраться в этом деле и прищучить Вестерфилда. Ну что, по рукам? Тысячу баксов за план?
— Как мне проверить, что вы его сами не нарисовали, чтобы получить деньги?
— Никак. Отдавай.
— Алфи, если бы адвокат вашего брата нашел этого парня, Джима, сообщил о нем прокурору и показал чертеж, им бы пришлось серьезно пересмотреть показания Скипа. За сотрудничество вашему брату могли бы смягчить приговор, а Вестерфилду бы пришлось ответить за преступление.
— Да, но была еще одна проблемка. Вестерфилд нанял на дело двоих — меня и брата. Адвокат сказал Скипу, что, арестуй копы Вестерфилда, тот может заключить другую сделку и выдать меня. Скип меня на пять лет старше. Он считал себя виноватым в том, что втянул меня в это.
— В любом случае, срок давности преступления истек и для вас, и для Роба. Но, постойте… Вы упомянули, что это ксерокопия. А где оригинал?
— Его порвал адвокат. Сказал, что не хочет, чтобы чертеж попал кому не надо.
— Он порвал его?!
— Он не знал, что Скип сделал копию и отдал ее мне.
— Я хочу это, — решила я. — К завтрашнему утру я достану для вас тысячу наличными.
Мы пожали руки. Его ладонь оказалась на ощупь шершавой и жесткой. Похоже, Алфи зарабатывал себе на жизнь тяжелым физическим трудом.
Когда он аккуратно складывал вчетверо бумагу и засовывал ее во внутренний карман, я не удержалась и спросила:
— Почему с такими доказательствами адвокат вашего брата не попытался договориться с прокурором? Было бы несложно разыскать рабочего по имени Джим, который нарисовал этот чертеж. Копы заставили бы его выдать Роба. А вас бы судили как несовершеннолетнего. Не понимаю, неужели его адвокат продался Вестерфилдам?
Алфи улыбнулся, показав желтые зубы.
— Он теперь работает на них. Этот тот самый Гамильтон, парень, который говорил по телевизору, что добьется пересмотра дела и оправдательного приговора для Роба.
35
Вернувшись в номер, я обнаружила сообщение миссис Хилмер. После пожара мы созванивались с ней несколько раз и чудесно общались. Она переживала только о моем здоровье и о том, что я чуть не погибла в горящем доме. Можно подумать, я оказала ей услугу, спалив гараж и квартиру дотла! Я согласилась поужинать с ней в воскресенье.
Только я повесила трубку, как мне позвонила Джоан. Мы с ней тоже время от времени висели на телефоне. А вот доехать до нее я не могла уже неделю. Мне не терпелось вернуть ей деньги и одежду. Я уже выстирала, вычистила и упаковала в чемодан штаны, свитер, куртку и белье, купила бутылку шампанского Джоан и Лео и еще одну — ее подруге с моим размером.
Но Джоан звонила не за этим. Они с Лео и детьми собирались на ужин в «Иль Палаццо» и хотели прихватить меня с собой.
— Отличные спагетти, вкуснейшая пицца. Замечательное место, — пообещала она. — Думаю, тебе понравится.
— Не пытайся меня подкупить. Я и так согласна.
Мне и впрямь стоило прогуляться. После встречи с Алфи на парковке я только и думала, что о тех людях, чьи жизни сломал и уничтожил Роб и богатство Вестерфилдов.
Во-первых, конечно, Андреа. Затем мама. Пол, который боялся даже признаться, что знает о медальоне. Что бы он ни скрывал, могу поспорить на что угодно, это никак не связывало его с убийством Андреа.
Миссис Штройбел трудолюбивая и честная женщина. И на нее благодаря Вестерфилдам обрушилась куча несчастий. Насколько тяжело, наверное, ей было наблюдать, как Пол дает показания в суде! Что, если бы мне поверили, что Роб подарил Андреа медальон, и об этом спросили бы Пола? Он бы с легкостью мог наговорить сам на себя!
Я полностью поверила рассказу Алфи Лидза и не сомневалась, что его брат был потенциальным убийцей. Он планировал лишить жизни миссис Вестерфилд и оставил ее в живых только потому, что счел мертвой. Но он доверился своему адвокату, который должен был представлять его интересы. А тот продал его Вестерфилдам.
Я представила Уильяма Гамильтона, доктора юридических наук, который усмотрел в этом деле возможность выбиться в элиту. Думаю, он просто отправился к отцу Роба, показал чертеж и получил за сотрудничество соответствующее вознаграждение.
Алфи — тоже жертва. Его спас старший брат, и все это время Алфи чувствовал вину перед ним за то, что не сумел прижать Роба. И провел все эти годы, сидя на доказательстве, которое боялся показать кому бы то ни было!
Но больнее всего для меня оказалось то, что если бы Вестерфилда осудили тогда за организацию покушения на убийство собственной бабушки, они с Андреа не встретились бы.