Когда я пошла на другой урок, у меня в кармане были адрес и телефон Тревиса. Я поняла, что мисс Меррил права. Мы оба наполовину сироты. Это с тобой навсегда.
Вечером я отправила ему задания, но, когда он не понял что-то в моем тексте, я вдруг решила позвонить ему.
— Мисс Меррил говорила, что у тебя умер отец, — сказала я, объяснив ему задание. — Моя мама умерла, когда мне было четыре года. Я думаю, поэтому мисс Меррил и выбрала меня, чтобы помочь тебе.
— Это не одно и то же, — возразил он.
— Вот и я ей сказала.
— У тебя было время, чтобы привыкнуть к этому.
— И все же это ужасно. Я ее не очень хорошо помню, но я по ней скучаю. Мне не хватает матери.
Он помолчал.
— У меня был замечательный отец.
— У тебя есть братья или сестры?
— Нет. А у тебя?
— Нет. — Я вдруг остро ощутила одиночество. Мое и его. — Это тяжело.
— Да. А нам еще пришлось переехать. Мы не могли дольше оставаться в нашем доме в Хэмпстеде. А у матери здесь есть друзья в церкви. Но я все здесь ненавижу. Мы снимаем здесь развалюху. И твою дурацкую школу тоже ненавижу. Все, что здесь есть хорошего, это пляжи.
Похоже было, что я отвернула в нем какой-то кран, и слова так и полились из него.
— Где ты живешь? — спросила я.
— В Каролина-Бич.
Я никогда не общалась с теми, кто жил в Каролина-Бич. Мой отец всегда смотрел на них свысока, и я бессознательно тоже усвоила такое отношение.
— А ты? — спросил он. — Где ты живешь?
— У нас квартира в Уилмингтоне, недалеко от университета, где работает мой отец.
Мы поговорили о наших районах, и я поняла, что жизнь у нас с ним очень разная. Моя была упорядоченной, буржуазной, а его — какой-то случайно сложившейся беспорядочной смесью.
— Во всяком случае, у тебя здесь есть друзья, — сказал он. — А мне приходится начинать все сначала.
— Были друзья, — сказала я. — Но теперь их осталось не так уж много.
Неужели это правда? Наконец я это признала. Когда Шерри последний раз звонила мне, а не я ей? Когда она последний раз прислала мне смс? Мои друзья шли дальше, оставляя меня позади, забывая обо мне.
— Что ты хочешь сказать?
— Они… я не знаю. Они меняются, но не так, как я. Они больше не говорят ни о чем важном и серьезном.
У меня получалось так, будто я уходила от них, а не наоборот.
— Большинство девчонок такие, — сказал он. — Пустоголовые.
— Это несправедливое обобщение.
— Может быть.
Он рассказал мне о своих друзьях в Хэмпстеде, какие они замечательные. Я рассказала ему о наших одноклассниках, с кем можно дружить, а от кого лучше держаться подальше. Потом мы заговорили о нашей любимой музыке, и я не заметила, что уже десять часов. Отец постучал в мою дверь и велел ложиться спать.
— Это твой отец? — спросил Тревис.
— Да, он хочет, чтобы я закончила разговор и легла спать.
— Еще только десять часов.
— Я знаю.
Я взглянула на свою постель и вспомнила, как не могла заснуть прошлой ночью, стараясь не дать своему сердцу остановиться.
— Я боюсь заснуть.
Я прикусила губу, желая взять свои слова обратно. Я поверить не могла, что сказала это кому-то, кого совершенно не знала.
— Почему?
— Это просто… глупо.
Я обычно не распространялась про свое сердце. Я не хотела, чтобы кто-то знал, какая я слабая. В моей памяти возник образ худенького коротышки девчачьего вида. Почему я вообще с ним говорила? Но слова так и рвались из меня.
— У меня… у меня та же проблема с сердцем, что была у мамы. Вчера я узнала, что у меня она даже серьезнее. Поэтому прошлой ночью я все время чувствовала, как у меня бьется сердце. Я испугалась и теперь не хочу ложиться.
— Надо же! — Несколько секунд он помолчал. — Ты можешь позвонить мне, — сказал он наконец.
— Что ты имеешь в виду?
— Позвони мне, и мы еще о чем-нибудь поговорим. Это отвлечет тебя от твоего сердца, а меня — от мыслей об отце, — добавил он.
— Это бред!
— А почему не попробовать?
— Нет, спасибо. Мне пора. Мне надо прочитать целую главу по истории, а тебе — сделать эти задания.
— Как будто я собирался их делать! — засмеялся он.
— До завтра.
Я повесила трубку и приготовилась лечь, думая, какая я дура, проболтала с ним целый час. Но когда я легла, сердце снова начало колотиться о ребра, и появилось чувство, что я не могу вздохнуть. Прежде чем я осознала, что делаю, я взяла трубку. Он ответил так быстро, что я поняла: он ожидал этого звонка.
Я стала с нетерпением ждать встречи с ним в школе. Не с Шерри, не с другими моими старыми друзьями. Я теряла их и приобретала Тревиса. Он не сходился с другими ребятами. И дело было не только в его внешности, хотя, честно говоря, я стала находить его привлекательным. У него были красивые серые глаза под невероятно длинными ресницами. Когда он улыбался, что бывало нечасто, он как-то наклонял голову набок, отчего мне всегда хотелось улыбнуться в ответ. Он был слишком потрясен смертью отца, чтобы стремиться войти в коллектив. Он много говорил мне об отце, и я стала завидовать, что он успел так хорошо его узнать, а мне не суждено было узнать мою мать. Его отец был, по-видимому, исключительной личностью. Я любила своего отца, и мы были с ним близки, но отец Тревиса был по-настоящему лучшим другом своему сыну. Очень, очень хороший отец.