— Он бросил тебя в таком положении? — не выдержала Викки, в воображении которой начал складываться образ богатого красивого мерзавца, цинично растоптавшего первое чувство юной девушки.
Было неприятно сознавать, что она — дочь такого человека. Но тогда хоть становилось понятно, почему Викки осталась без отца. Кулаки ее вновь сжались, а глаза воинственно заблестели. Возникни Альберт Кроуфорд на пороге гостиной в этот момент, ему бы не поздоровилось.
Однако из дальнейшего рассказа матери выяснилось, что Викки напрасно так ополчилась на него.
— Нет, Берт собирался на мне жениться, — с грустью поведала Джулия, виновато пряча глаза.
Ее щеки постепенно заливал яркий румянец смущения. И это было значительно лучше, чем пугающая мертвенная бледность.
Тут Викки окончательно запуталась. Если отец готов был жениться, почему не сделал этого? Что произошло между ее родителями? Но она не успела спросить, Джулия объяснила все сама:
— Видишь ли, постепенно я поняла, что не люблю его. Я хотела ответить Берту взаимностью, очень хотела. Но он каждый день понемногу убивал мои добрые чувства к нему. Твой отец связал меня по рукам и ногам. Он диктовал мне, как одеваться, что говорить, куда ходить и с кем здороваться. Распланировал до мельчайших подробностей всю нашу будущую жизнь, не спрашивая моего мнения даже из вежливости. А еще эти его неприятные родственники, которыми дом Берта просто кишел! — Джулия подняла на дочь совершенно мученические глаза. — И мне начало казаться, что я сижу в тюрьме, откуда мне уже не выйти. Я была молода, напугана первой беременностью и очень ранима. Разве странно, что я пришла в ужас и сбежала?
— Ты сделала это, зная, что носишь меня под сердцем? Довольно смелый поступок, если разобраться, — пробормотала Викки, задумчиво кусая нижнюю губу. — Но почему ты не объяснилась с Бертом? Разве хорошо было бросить его вот так, без предупреждения?
Ей очень хотелось понять странное поведение матери в те давние времена, но пока ничего не получалось.
— Я боялась, что он уговорит меня остаться. — Джулия тяжело вздохнула. Ей было трудно возвращаться мыслями в то время, когда она была молода и неопытна, беззащитна и доверчива. — А еще больше я опасалась, что он узнает о моей беременности.
— Что тут такого страшного? — озадаченно взглянула на нее Викки. — Это же был мой отец. Он имел право знать, что у него родится ребенок.
Да как ты не понимаешь? — всплеснула руками Джулия. — Он бы отнял тебя у меня. С его деньгами и связями это было бы несложно сделать.
Викки не стала спорить. Кто знает, как она сама поступила бы в подобной ситуации?
— И куда же ты уехала? Вряд ли у тебя было много денег. На что же ты рассчитывала?
— Я отправилась к родителям. Их адрес был Берту неизвестен. Там я рассчитывала пожить некоторое время, пока моя беременность не станет заметной для окружающих. — Джулия испытывала странное облегчение, словно с каждым произносимым словом уменьшался тяжелый груз, до сих пор давивший ей на плечи. Поймет ее дочь или не поймет, простит или не простит, она теперь освобождалась от главной тайны своей жизни. — Несмотря на молодость, кое о чем я все же подумала. Покидая дом Берта, я прихватила с собой те драгоценности, что он дарил мне в период ухаживания. Они не были слишком дорогими. Но их хватило довольно надолго: до тех пор пока я не смогла отдать тебя в детский сад и устроиться секретарем в одну небольшую фирму. Меня ничуть не мучила совесть за то, что я присвоила эти побрякушки. Деньги я тратила в основном на тебя…
— Бог с ними, с деньгами, — перебила Викки мать. — Он же был богат, так что вряд ли заметил отсутствие своих подарков. Меня другое интересует. Откуда взялся мой отец… то есть Роджер Бейкер?
— Наши с ним родители знали и ненавидели друг друга много лет. А мы только посмеивались над нелепой враждой двух семей. Прямо британские Монтекки и Капулетти. Только без Ромео и Джульетты, — грустно усмехнулась воспоминаниям Джулия. — Так уж получилось, что Роджер случайно стал свидетелем моего обморока во время первых месяцев беременности. Он заставил меня рассказать все, а затем предложил выйти за него замуж, чтобы ты не носила на себе клейма внебрачного ребенка.
— Очень благородно с его стороны, — буркнула насупившаяся Викки. — Но ему-то это зачем было нужно?
— Роджер вообще не собирался создавать семью. А так он успокаивал родителей и отвлекал их от главного поступка своей жизни, который собирался совершить, — сообщила Джулия, явно гордясь покойным мужем.