— Ты не виноват! Ты дал мне право выбора…
— Лучше б не давал! — тихо произнес папа, грустно вздохнув. Я почувствовала себя виноватой, вскочила на ноги, преодолевая слабость в теле, подбежала к нему и обняла сзади, утыкаясь носом в спину.
— Я люблю тебя, папуля!!! Люблю… — по щекам текли слезы, рубашка под щекой становилась мокрой, но никто не возмущался. Его ладони накрыли мои руки и сжали. Он осторожно повернулся, крепко меня обнял за плечи, прижав к сердцу, к тому месту, где когда-то застряла пуля, которая отняла у меня маму и чуть не забрала папу.
Саид (26.07.2017)
Музыка долбила по голове. Электронная. Клубная. Не понимал, как можно под нее танцевать, только дергаться в конвульсиях, чем и занималась сейчас молодежь на танцплощадке. Клуб был элитный, сюда с улицы не попадешь, без приглашения не пройдешь. Здесь отдыхали серьезные дяди, сидя за вип-столиками, изучали ассортимент из молодых девок, которые призывно виляли задницами, кому-то и мальчики нравились.
— И что мы тут забыли? — Азамат был раздражен, он последнее время очень напряжен, первый запал в жажде наказать обидчика Анны прошел, когда понял, что моя месть слишком тонка, изощрена, со вкусом. Это был не его стиль.
Мы сели за столик, который находился напротив бара, я прикурил сигарету и сквозь дым рассматривал публику. Вопрос сына остался без ответа. Если честно, присутствие Азамата слегка тяготило, я привык с молчаливому Али, который понимал меня с полувзгляда, ему не нужно было ничего объяснять. Азамат иногда подбешивал своей импульсивностью, приходилось его одергивать, когда он срывался и кричал, что мы только тянем время, в то время, как Стоун на полную катушку наслаждается жизнью. Узнал щенок, что тот зависал среди элитных проституток со свободным доступом к наркоте. В частности, к чистому героину. Только я и Али знали, кто проплачивал англичанину вход в этот узкий круг избранных порочных людей.
Появилась официантка. Азамат заказал виски, проигнорировав мой недовольный взгляд. Я предпочел кофе. Вскоре возле бара появилась та, ради которой собственно и приперлись в этот клуб. Поискал глазами несколько своих людей и указал взглядом на невысокую блондинку, которая весело болтала с барменом, кокетливо поправляя свои светлые пряди. Возле нее тут же оказалось трое мужчин различной комплектации, цвета кожи, темперамента, но трое старались очаровать милую девушку. Я не сомневался, что поставленная задача будет достигнута.
Потушил сигарету, залпом выпил остывший кофе. Азамат даже растерялся, когда я встал и направился к выходу. Молча последовал за мною. За углом клуба нас ждала наша машина, нырнув в салон, позвонил Али. Тот сообщил, что все по плану.
— Пап, может ты расскажешь, что происходит? Чувствую себя лохом! — сын недовольно поджал губы, я посмотрел на его профиль в полумраке.
— Месть — это искусство, которое так же должно доставлять эстетическое удовольствие, как и предметы древности, картины великих художников. Ты должен проникнуться всей душой к своим темным мыслям. Я никогда не любил простоту действий, меня не привлекают сломанные носы, дырка между бровями, борзой наезд с предупреждением. Я люблю загонять своих обидчиков в ловушку, которая тщательно продумана, когда жертва понимает, что ей предстоит умирать в сознании и в адской агонии. Это нужно просто один раз прочувствовать! — в душе разлилось тепло от предстоящей встречи со Стоуном. Я предвкушал, как буду его морально ломать, раскрывая факты его никчемной жизни. Азамат задумался, анализировал сказанные слова, вопросов не задавал, поэтому дальнейшая поездка проходила в тишине.
Мы приехали к обыкновенному особняку на окраине Лондона. Он не выделялся, внимание не привлекал. Машина сразу же отъехала. Входная дверь была открыта, в пустом холле нас никто не встречал, направились сразу в гостиную. Там уже был Али и Стоун, второй задумчиво сидел за столом, дымя сигаретой. Азамат ушел в тень к камину, я сел на стул напротив англичанина, закинув ногу на ногу.
— Даже не удивлен! — Стоун затянулся, откидываясь на стуле. Я улыбнулся, пододвигая к нему документы. — Я не подпишу!
— Стоун, ты вроде не глупый малый, понимаешь, что ту жизнь, которую сейчас ведешь, ты ведешь только с моим благословением! Что с тобою случится, если вдруг в привычном месте для тебя окажутся закрыты двери? — склонил голову на бок, наблюдая, как глаза Стоуна начали наполняться смыслом, осмысливал мои слова. Он нервно облизнул губы, прищурившись.
— Если бы ты пришел в мой дом с благими намереньями, я бы возможно смирился с твоим существованием, мне бы просто пришлось, потому что не отрицаю такое понятие, как любовь между людьми. Но ты выбрал не ту дорожку, ты осознанно давал Анне наркотики, она теряла всякую способность сопротивляться, отстаивать себя, ты пользовался ею. Ты не представляешь, как это больно осознавать, что не можешь помочь дорогому тебе человеку, а еще больше ты съедаешь себя сам от мысли, что виноват ты! — достал из карманов пиджака пачку, постучал сигаретой по руке. — Я думаю ты поймешь меня в полной мере, когда узнаешь, как развлекались с твоей любимой сестренкой! — сигарета в зубы, щелкнул зажигалкой, наполняя легкие никотином, выдохнул дым прямо в лицо собеседнику.