— Сукин сын! — Стоун подался вперед, схватив руками края стола. Али сделал шаг в его сторону, слегка распахивая полы пиджака, демонстрируя за поясом пистолет.
— Все тоже самое, что ты проделывал с моей дочерью, правда в тройном количестве! А еще один из участников ВИЧ-инфицированный. Все об этом знают, кроме твоей милой сестренки! — затянулся, скаля зубы. Стоун чаще задышал, с опаской косился на Али, посередине стола все так же лежали не тронутые листы. — Ну, и в заключение, советую завтра сходить к врачу и сдать анализы на СПИД. Ты знаешь, беспорядочная половая жизнь чревата последствиями! — Стоун взвыл и кинулся на меня, но я первый вскочил на ноги и перехватил его, скручивая руки за спину, прижал к столу. — Мы же с тобою Анне желаем самого лучшего, так зачем ей быть с человеком, от которого и ребенка родить страшно! Так что во имя твоей великой любви, подпиши бумаги о разводе и можешь катиться на все четыре стороны!!!
— Я тебя убью, Каюм! — орал Стоун, пытаясь вырваться из моего захвата. — Не за что не подпишу! На зло!!!
Отпустил разъяренного англичанина, отошел в сторону, пока он выравнивал дыхание, пытался совладеть собою. Посмотрел на Азамата, тот стоял все так же в тени, но я видел, что ему немного не по себе, Али был как всегда невозмутим и ему не привыкать.
— Что ж, не хочешь по-хорошему, я могу устроить тебе другую жизнь, только ты вряд ли сможешь вести свою привычную жизнь, впитывать в себя свои любимые развлечения. Ибо, как правило, «овощи» просто доживают свое время! — отвернулся от Стоуна и направился к выходу. Мне теперь предстояло показать Азамату, как мы развлекаемся с родственниками жертвы. Если после этой ночи он меня не пошлет к черту, значит есть смысл его подпускать к себе ближе. Если нет…в его молчании не сомневался, только вряд ли после этого сможем находиться рядом с друг другом долгое время. Его будет выворачивать на изнанку от мысли, какой я монстр на самом деле.
Всю дорогу до отеля, где игрались с Сарой Стоун, Азамат молчал. Он смотрел в окно и нервно покусывал губу.
— Азамат, ты можешь не подниматься со мною в номер! — великодушно предложил сыну сделать выбор в пользу сохранения в адекватности. Он дернулся, непонимающе на меня посмотрел. — В тебе есть то, что было во мне в подростковом возрасте. Дикая, неконтролируемая агрессия, которую ты выплескиваешь в боях, ибо это единственный сейчас способ как-то все выбросить наружу, все то непонятное, темное, что теснится в груди! Я до конца не уверен, что правильно поступаю, показывая тебе то, чем занимаюсь помимо легального бизнеса, но скажу откровенно, я всегда видел тебя своим преемником. Арина была против этого выбора…
— Арина говорила, что я на тебя похож!
— В тебе есть мои задатки, но ты так же сын своей матери.
— Ты хочешь сказать, что бабушка была агрессивной? — его губы изогнулись в насмешливой улыбке.
— Я последний ребенок своих родителей, я взял только негативные стороны.
— Если рассуждать с такой позиции, то твоим преемником должен быть Аман, но что-то мне подсказывает, ему никогда не быть в твоей упряжке. Ни при каких условиях!
— В смысле? — осторожно спросил. Диалог мне совсем не нравился, словно Азамат был в курсе давних событий. Амана никогда не выделял, не обделял. Для всех в его венах течет моя кровь, в этом мире никто не знал о том, что он ребенок жены и ее любовника. Или кто-то знал???
— Не знаю, как объяснить. На интуитивном уровне понимаю, что не Аману стоять рядом с тобою. Я знаю это. Поэтому не надо мне деликатно предоставлять выбор! Чтобы там не было, я с тобою, по правую или левую руку, но рядом! — он очаровательно улыбнулся, на мгновение меня обезоруживая своим откровением. — Но это не означает, что всегда буду беспрекословно во всем соглашаться! — карие глаза предупреждающе сверкнули. Я от души рассмеялся, откидываясь на спинку сиденья. Протянул руку и взъерошил его волосы, как детстве.
Теперь мой шаг был еще увереннее, теперь я шел с улыбкой, пытаясь откровенно не радоваться безмерному счастью в груди. Все, что тревожило, все, что требовало моего напряженного внимания — решилось.