Развернулась и жадно впилась в губы со вкусом пива, притягивая Мигеля к себе. Хотя кажется это он меня притянул к себе. Поцелуй пожирающий, на грани фола, на грани боли, когда желания одного уже мало. Руки хаотично ласкали грудь Мигеля, опускаясь вниз, чтобы нырнуть под футболку. Я бесстыдно стонала ему в губы, кусала, сосала. Я чувствовала себя развратной женщиной только от одних его прикосновений, которые меня будили, которые меня раскрепощали, которые мне дарили многое того, что и обозначить не в силах.
— Мигель… — прошептала ему в губы, вздрагивая от каждого его движения рук поверх рубашки, когда едва коснулся груди и тут же поспешил сместиться на талию. — Пожалуйста… — схватила его ладони и положила на уже тоскующие груди по ласке. Его пальцы слегка сжались. Застонала ему в рот, торопливо меняя положение.
— Шшш…Анна, нет… — еще один глубокий поцелуй и Мигель меня отстранил от себя, но я схватила его за края футболки и припала губами к жилке на шее, которая судорожно билась. — Анна… нет…Нет…Твой папа меня убьет! — в голосе было столько тоски, боли от невозможности идти на поводу своих желаний, я усмехнулась, медленно расстегивая каждую пуговицу на рубашке. Под ней был только бюстгальтер. Черные глаза совсем стали черными, когда я стянула с себя рубашку и перелезла к нему на колени, вынуждая его отодвинуть кресло.
— А кто сказал, что папа узнает? — проложила влажную дорожку от уха к губам, призывно улыбаясь, не веря, что это я. Но мне хотелось с ним быть порочной. Мне хотелось доставить ему удовольствие. Просто хотелось. Мигель перехватил мои руки и покачал головой. Разум говорил одно, а тело другое.
— Даже если бы я повелся, это точно должно произойти не в машине! Ты достойна лучшего, красивой обстановки, неторопливой ласки, нежности… Анна, я хочу тебя. Я сплю и вижу, как ты становишь моей, но… когда твой папа предупреждает, то лучше прислушаться к этому предупреждению. Если он узнает, что я лишил тебя девственности, разорвет меня на мелкие куски!!!
Выдернула руки, поискала рубашку и натянула ее на плечи. Шмыгнула носом, пряча от Мигеля глаза, судорожно вздыхая. Вернулась на свое место, надела кеды и вышла из машины.
— Анна! — Мигель вылез следом. Я обняла себя за плечи, смотря в темноту. Прошлый кошмар требовал, чтобы о нем рассказали. Все. Даже то, что никто не знал.
— Я была замужем… — его шаги замерли, был рядом, но чувствовала, как отдалялся с каждым моим словом. — Ты просил быть честной. Так вот, — повернулась к Мигелю, чтобы видеть, как дорогие тебе глаза смотрят с брезгливостью, как желанные губы кривятся в презрении. — На свое восемнадцатилетние я познакомилась с Ричардом Стоуном. Я повелась на его внешность, на его внимание, для меня это было в новинку, перед этим вырвав у папы обещание дать мне сделать один самостоятельный шаг. Он дал, о чем до сих пор жалеет и проклинает свою уступчивость. Ричард напоил меня наркотиками и женился в этот же день, в этот же день изнасиловал, а потом со мною, как с трофеем явился к отцу. Ричард трахал меня каждый день, в разных позах, наверное, половины и в Камасутре нет, об остальном не то, что говорить не хочется, думать не хочется, что он творил со мною. Он делал из меня безвольную сексуальную рабыню с помощью наркотиков… — Мигель хмурился, покусывал губу. Я должна была рассказать до конца. Я понимала, что после этого признания, он вряд ли нарушит папино указание в этой жизни. — Папа уничтожил его компанию. Его семью. Его самого. От семьи Стоунов ничего не осталось. Только память, у кого светлая, у кого мрачная…Все! — шмыгнула носом, размазала по лицу слезы, кутаясь в рубашку. Стало холодно. Безумно холодно. Смотреть на Мигеля было больно, тем более он молчал, отвернулась и прошла несколько шагов прежде чем меня схватили за руку и развернули лицом.
— Сейчас ты в здравом уме? Без наркотиков? Без алкоголя? На утро ты меня не обвинишь в том, что изнасиловал? — он говорил серьезно, а я сначала неуверенно улыбалась, потом осознавая его шаг, вновь шмыгнула носом и прильнула к его груди, заглядывая в темные, как ночь глаза.
— Нет…с тобою я осознаю, что делаю, чего хочу…
— И чего ты хочешь?
— Тебя!!! — выдохнула. Мигель сжал меня в объятиях, подхватил под попу, понес к машине только на задние сиденья. Нежность? Нет, не слышали. Неторопливость? Где-то потерялась.
С меня стянули джинсы, вместе с трусиками. В сторону летели его футболка моя рубашка с лифчиком. Я думала испугаюсь этого напора, но почему-то напор был такой ласковый, торопливость порой замирала на секунду и растягивалась. Наши руки перебивали друг друга, губы жадно, эгоистично вонзались в плоть партнера. Я извивалась под Мигелем, ощущая, как внизу становится влажно, жарко и томительно. Боже, неужели секс может быть таким желанным??? Я хотела. Я четко понимала, что хотела, чтобы Мигель оказался во мне, чтобы двигался во мне, сжимая пальцами мои бедра. Пусть до боли. Пусть до крика. Но я его хотела всеми клеточками своего влажного тела. Я толком не давала ему меня расцеловать, заласкать, я бедрами терлась об его ширинку, которая вот-вот треснет.