Я тяжело вздохнула.
«Надеюсь, они не забудут встретить Кати из школы…»
***
– Слушай, вчера Брюс налакался так, что… – ребята без умолку трещали о всяких безделицах. Забавно, темы их бесед можно было без труда перечесть на пальцах одной руки, однако каждый день привносил что-то новенькое в копилку бессмысленных бесконечных полилогов. Собственно, поэтому я и не прочь была послушать их, невольно восхищаясь пороком словоблудия, хотя сама говорила редко и неохотно.
– Курить будешь, Лита?
– Нет, – от ядовитого кисло-горького привкуса никотина уже першило в горле. Лучше бы попить кто-нибудь предложил. Впрочем, перемена близилась с неумолимостью асфальтоукладчика, и потому невольное самоистязание бездельем на школьной площадке возможно было без опасений прервать походом в уборную. Леденящая до боли в зубах вода из-под крана – именно то, чего я желала сейчас превыше всего.
«Кроме мира во всём мире, конечно», – добавила я с сарказмом и улыбнулась собственным мыслям.
Ребята приняли гримасу на свой счёт и застрекотали с удвоенным энтузиазмом. При этом они то и дело косились на меня, ища поддержки и одобрения.
«Сколь мало требуется для неокрепшего сознания… Что же, по крайней мере, не скажут потом, что я их совершенно игнорирую».
От сидения на покрышках пятая точка замлела ещё сильнее, чем обычно бывало за партой. Следовало срочно спасать свои булочки!
– Я пошла.
– Эй, Лита, ты куда? Посиди с нами ещё немного!
Сегодня я решила задержаться в школе, вернее, сходить-таки на последний урок, чтобы потом забрать Кати. Обычно я с нетерпением ждала этого дня всю неделю, когда ни у отца, ни у матери не было возможности встретить её. И сейчас, всякий раз поглядывая на часы над доской, на обороте тетради выводила изящный профиль детского личика, столь близкого и дорогого. К счастью, никто не тревожил меня, и за это я безмерно благодарила небеса!
Я почти закончила рисунок, когда долгожданный звонок громогласно возвестил окончание урока. Сдавать самостоятельную работу не стала – математика не мой конёк. У меня вообще были проблемы с этими «коньками»… Класса с пятого, наверное, когда учёба перестала казаться потешной игрой, или годом позже, когда она окончательно осточертела.
«Что с меня взять, когда и взять-то нечего», – я ехидно улыбнулась.
К заветной двери шла перебежками. Детвора шныряла где-то на нижнем ярусе, так и норовя сбить с ног. Коридор полнился шумом и звенящим духом неукротимой детской энергетики.
Она заметила меня в самый последний момент, когда я присела, чтобы принять её в свои объятия. Кати без промедления бросилась на шею, обхватив ручонками с такою силой, что глаза покатились из орбит. Она любила меня, и это, пожалуй, было единственным, что несло утешение и давало силы влачить дальнейшее существование.
– Ты опять курила? – спросила она с укоризной.
– Совсем чуть-чуть, – соврала я, с нежностью поглаживая золотистые локоны. Под её строгим взором глаза мои продолжали лучиться лаской и заботой.
– Ну и будет же тебе, если мама узнает!
– Но ведь ты ей ничего не расскажешь?
Кати презрительно хмыкнула, сделав вид, что обиделась самому факту подобного вопроса.
Я помогла ей одеться, и мы, крепко взявшись за руки, нырнули в сумерки суетливого города, ожившего вечерним часом пик. Шли неспешно, разглядывая огни приевшихся реклам, пёстрые витрины магазинов и вечно озабоченных двуногих. Полной грудью дышали ещё прохладным, но уже каким-то обворожительно-возбуждающим, трепетным весенним воздухом. Читая объявления на стенах и фонарных столбах, знакомые названия улиц, Кати неустанно голубила мой слух переливами детского голоска. Казалось, она знала, что это именно та музыка, которой я всегда безотчётно отдаю предпочтение, и потому не смолкала ни на мгновение. В этот момент я была по-настоящему счастлива!
И только неумолимая конечность нашего короткого путешествия заставила меня пережить один неприятный миг разочарования уже перед самым подъездом. Я даже немного застопорилась… Кати тут же взглянула на меня:
– Что-то случилось, Лита?
– Нет, малышка, всё в порядке.
Но она поняла и без слов. Кати сообразительная девочка.
– Папа с мамой часто ругаются последнее время, да?
– Тебе не стоит переживать об этом. У взрослых такое бывает…
– Думаешь, они разведутся? – вряд ли она до конца понимала суровое значение этого жуткого слова. Скорее, просто услышала где-то от кого-то. Вот только где и от кого?
Я наиграно строго насупила брови, как это делала мать, и нарочито серьёзно сказала: