2
Непривычно теплый ноябрь выдался в этом году. Несмотря на сумерки, во дворах все еще гуляли детишки. Бабульки бурно обсуждали чужие дела: «...так я ж и говорю! Не дай бог, такую жизнь! Третий год лежит. Да хоть бы уже отмучилась, что ли! А детям ее каково? Ты ж характер ее помнишь? Всю кровь у них выпила...»
Егор припарковался и пошел к ярко освещенным дверям супермаркета. На входе он посторонился, пропуская женщину с коляской. Та мельком глянула на него из-под капюшона голубой куртки.
- Аля? - воскликнул он с удивлением.
Аля откинула капюшон и внимательно посмотрела ему в лицо.
- Плохо выглядишь, Егор. Как ты?
- Как видишь, - он усмехнулся и полез за сигаретами.
- Много куришь, - Аля покачала головой. - Как Нина? Прости, если...
Егор махнул рукой.
- Ничего. Все так же. Тошка в пятый перешла. Серафима нам помогает.
Аля кивнула.
- Как сама? - Егор посмотрел на малыша, укрытого одеялом.
Аля мигом развернула коляску, пряча ребенка от любопытных глаз.
- Как видишь. Извини, нам кушать пора, - она махнула рукой, прощаясь, и быстро пошла прочь.
Егор задумчиво смотрел ей вслед. После их ссоры прошло чуть больше года. Аля тогда долго еще пыталась помириться, звонила, что-то говорила и плакала в трубку, но Егор был непреклонен. В задумчивости он сделал покупки и поехал домой.
Тошка выскочила из своей комнаты и обняла его обеими руками. Егор отметил помятое лицо, всклокоченные волосы. Опять днем спала? И уроки наверняка не сделала.
Егор ковырялся вилкой в тарелке, просматривая почту на планшете, а сам то и дело возвращался мыслями к Але. А что, если она и правда не била девочку? Неужели Тошка соврала? Зачем? И с кем посоветоваться? Паша, друг закадычный, почему-то звонить перестал. Помнится, хотели на рыбалку, да так и не собрались. То теща заболела, то аврал на работе, Егору даже показалось, что Павел избегает его. Может, он друга чем обидел, да не понял? Недолго думая, он набрал номер.
***
Они встретились на следующий день, и Егор, к лишним церемониям непривычный, сразу спросил, мол, что не так, Паша? Обидел чем - скажи.
Павел тяжко вздохнул и рассказал. Но то, что он говорил, казалось невероятным. Не могла Тошка такое придумать. Не могла!
- Ну вот, я тебе все сказал, прямо гора с плеч. Хочешь - верь, хочешь - не верь. Но ты меня сто лет знаешь. Как по-твоему, педофил я или нет?
Егор молча развернулся и ушел, играя желваками на лице.
Тошка выбежала навстречу, повисла на шее. Худенькие плечики, острые лопатки. Совсем не ест ничего, жаловалась нянька. И спит плохо. Мечется во сне, вскрикивает. Разбудишь, не помнит, что снилось, только глаза огромные таращит да руками в одеяло вцепится, будто видит что страшное. Темноты стала бояться.
- Привет, мышонок, - Егор легонько подкинул ее в воздух. - А я на днях Алю встретил, - сказал он Серафиме Борисовне, которая стояла на пороге в нелепых войлочных ботах, и сразу почувствовал, как напряглась Тошкина спина. - С коляской.
- Ишь ты! - прошамкала Серафима, поджав розово-перламутровые морщинистые губки. - Кто ж такую стервозину замуж взял? Или так, без мужа? Ох, и девки ныне пошли!
Егор проводил няньку и задумался. Нина и Алевтина - давние подруги, еще с института. Он догадывался, что Аля была влюблена в него, но не придавал этому значения. Нина медленно угасала в больнице, и Аля всегда была рядом с ней и с ним. С ними. Он даже сам не заметил, как их отношения перешли за грань просто дружбы. Мог это быть его ребенок? Почему же она не сказала? Егор качнул головой. Наверное, он виноват перед Алей - заморочил голову, дал надежду, а потом выгнал, как собачонку. Конечно, она не простила.
***
Егор сгружал в багажник пакеты с продуктами, а дочка уже сидела в машине, уткнувшись в телефон. По выходным они вместе ездили за покупками в ближайший супермаркет. Метрах в пятидесяти, у пешеходного перехода, мелькнула голубая куртка. Оглянувшись на Тошку, увлеченную игрой, Егор быстрым шагом догнал Алю. Ему показалось, что она испуганно отпрянула.