- Вампир. Энергетический. Из тонкого мира, - Аля вскинула глаза, ожидая усмешек. Но все смотрели на нее серьезно. - Бабушка их лярвами называла. Присасывается такая тварь к человеку и питается его эмоциями. Я только ни разу не слышала, чтобы лярва в физическом теле воплощалась. Думаю, кто-то очень злой ее в мир выпустил.
У Павла зазвонил телефон, он отошел на несколько шагов и через минуту вернулся, возбужденно махая руками:
- Я тут просил у своих спецов кое-что выяснить. Представьте! Серафима Борисовна Нефедова уже третий год из дома не выходит - ноги отнялись после инсульта. Говорят, черт в юбке, а не женщина. Весь дом от нее стонет - до сих пор жалобы во все инстанции строчит на соседей.
- Ты же помнишь, бабушка моя целительницей была, - тихо сказала Аля. - Учила меня немного. Я и раньше себя при Серафиме не очень хорошо чувствовала. А после рождения ребенка я вдруг видеть начала. Присмотрелась к Серафиме, а это и не человек совсем. Я знала, что она с вами приедет, это же пища ее, не может она просто так ее отпустить.
Егор плотнее закутал Тошку в одеяло, та свернулась клубочком и тихонько посапывала, спала.
- Сначала она к Нине прицепилась, высосала ее, потом за Тоню принялась. Эта тварь в человеке все самое плохое, низменное пробуждает, все страхи, а потом, когда его совесть грызть начинает, тут она энергию и высасывает. И чем больше человек терзается, тем вкуснее ей, тем сильнее она.
Откуда-то, словно сбоку, зазвонил мобильник. Павел похлопал себя по карманам, огляделся и поднял с земли телефон.
- Егор, твой! Выронил, наверное.
- Слушаю, - обреченно проговорил Егор, закрыв глаза, как будто это отсрочило, изменило что-либо. Так поздно могли звонить только из одного места. - Да. Я. Что? - вскричал он диким, не своим голосом. - Когда? - Телефон упал на землю, Егор стиснул мигом проснувшуюся от его крика Тошку. - Господи, господи, - шептал он, уткнувшись в пепельно-русые, все еще мокрые и пахнувшие липовым цветом волосы дочери.
- Папа, папочка, что случилось? - Тошка гладила его по лицу.
Аля с Павлом переглянулись. Аля прижала руки к груди. Павел скорбно сжал губы.
- Егор! - он тоже опустился на землю и обнял друга за шею. - Крепись! У тебя Тошка... жизнь - штука такая...
- Нина вышла из комы, - Егор поднял заблестевшие глаза. - Тошка! - он тряхнул дочь за плечи. - Мама очнулась! Она в сознании. Про тебя спрашивает. Тошка! Мама будет жить!
Охнул Павел. Засмеялась Аля, прикрыв лицо руками.
- Смотрите, снег! - закричала Тошка и поймала на ладошку мохнатую бесформенную снежинку.
С темного неба густо сыпались чистые белые хлопья.
- Первый, - сказала Аля.
- Что-то рано, - сказал Павел.
- В самый раз, - сказал Егор и потерся носом о теплую щеку дочери. Ее волосы уже покрылись белой шапочкой снега. Он набрал воздух в легкие и сильно дунул. Снежинки взвились над ними белыми мотыльками, и Тошка весело засмеялась, откинув голову назад. Совсем как мама. Его девочка. Папина дочка.