Глава VI
Свет и шум слились воедино, завертелись и... пропали, и все вокруг заполнила темнота. В этой темноте Аня слышала лишь мерные удары: тук-тук, тук-тук... это билось ее сердечко, и вместе с этим стуком темнота вокруг стала рассеиваться. Медленно-медленно перед глазами девочки начали проступать силуэты белых стен, потолка, и отчетливо стал чувствоваться неприятный запах лекарств... Впрочем ничего необычного в этом не было, по крайней мере для больничной палаты. Аня не знала где оказалась, ведь проснулась она пока не до конца и в глазах все двоилось. Хотя может это было и из-за того что на глаза съехала какая-то повязка, оставив лишь маленькую щель. Мамы не было рядом и это немало испугало девочку. Она захотела повернуться на бок, но не смогла. Все ее тело и ручки, и ножки были такими тяжелыми, будто на них разом навесили несколько гирь. Голова кружилась и звенела, то ли от тишины, то ли еще отчего-то. Позвать маму не получалось, вместо крика выходил какой-то еле слышный сип. Через несколько секунд по ее тельцу разлилась тупая боль... и малышка никак не могла понять, зачем все так? Почему? Где мама? Что случилось? И что это за странное пиканье? Немножко скосив глаза, она увидела, что к её грудке были прикреплены какие-то проводки и тянулись они куда-то вниз, на пол... Внезапно дверь скрипнула, и раздались шаги. Анютка не видела кто именно зашел к ней, и от этого ей стало еще страшнее. Она замерла, и даже опять закрыла глазки. Однако бояться было нечего ведь в палату пришли медсестра и её отец. Да-да! А вместе с ним был один из его товарищей по театру. Оба они были в уличной одежде и халатах, однако на отце он был накинут как-то небрежно. Троица остановилась недалеко от ее кровати. Саша сразу же как вошёл, старался не смотреть туда, он даже отвернулся от нее, и стоял так довольно долго. Потом друг положил руку ему на плечо, и отец, собравшись с силами повернулся к медсестре. - Ну что? - спросил он тихо и с надеждой. (Сердце дочки радостно застучало, лишь только она услышала знакомый голос. Папа! Неужели он пришёл?) Женщина ответила на вопрос не сразу. Аня же изо всех сил пыталась повернуться к ним, но не могла. - Мне жаль, но пока я ничего утешительного вам сказать не могу, Александр Александрович. - произнесла она сдержанно: Пульс и температура стабилизировались, слава Богу. И это пока все чем я могу вас порадовать... Отец отшатнулся, будто ему только что показали змею и зажал ладонью рот. Он будто хотел закричать и лишь неимоверным усилием воли заставил себя замолчать. - Наталья Андреевна... - проговорил он вновь и голос его дрогнул. - Я прошу вас... - Мы делаем все, что в наших силах. - ответила она. - Через 15 минут Валентин Кириллыч будет делать обход. А пока ее стоит перевести в реанимационное. - Вы хотите сказать, что... - ответа не последовало, и папа заплакал, ну совсем как во сне! Аня этого не увидела, но он также обхватил лицо руками, и уткнулся в плечо товарища, а тот только молча утешал его. - Не падайте духом Александр Александрович. - сказала медсестра спустя какое-то время и тоже погладила его по спине. - Нам её ещё перевести надо. Может вы хотите... Он кивнул и распрямился, а потом стал приближаться к кроватке, на которой лежала Аня. И чем ближе он подходил, тем лучше узнавала его дочь. Это был он! Ее папа! Она чуяла его! Слышала его дыхание! Он был тут, с ней! Она смотрела на него через узенькие щелочки и хотя глаза еще не различали его черты, Аня видела его руки, которые задрожали когда коснулись края кровати. - Моя девочка... - прошептал он, и больше ничего не сказал, только сильно сжал края простыни. - доченька... А потом папа, такой большой и сильный, упал на колени. Он не мог больше сдержать слез, а может и не пытался даже. Все это напомнило Ане о ее сне и ей стало страшно, от этого повтора. Что если ее увезут от него и она больше никогда-никогда его не увидит?... "Папа! Не плачь папа!" - пыталась позвать она, но противный язык не слушался, а голос не желал возвращаться... Это было нечестно! Папа был так близко, а она не могла даже обнять его! И если ее увезут... нет! Нет! Между тем отец притих на кровати. Он беспомощно уронил голову на руки и только дрожащие плечи, выдавали в нем безутешную боль. Друг опустился рядом с ним и непрошеные слезы навернулись ему на глаза. Он не мог видеть, того как страдает его приятель. Спустя какое-то время Наталья Андреевна заявила: - Александр Александрович, покиньте палатку - но ответа не последовало. - Александр Александрович, 15 минут прошло, прошу вас, покиньте палату. (Нет ответа) - Сейчас, сейчас. - друг поднялся с колен и коснулся его плеча. - Идём, Саш. Не нарывайся. Отец опять ничего не ответил, но поднял лицо от простыни и в последний раз наклонился к Ане чтобы поцеловать ее в лобик. Только после этого он встал и отошел... Времени было мало! Аня напрягла все силы и: - Папа... (Он замер как вкопанный.) Па... У отца подогнулись ноги и он непременно упал бы, если бы друг его не подхватил. Наталья Андреевна выбежала из палаты, чтобы принести нашатырь, но к Саше уже вернулись силы и он рванулся к дочери и опять склонился над ней. - Малыш... - позвал он тихо. - Ты слышишь меня? Я здесь малыш... Он осторожно приподнял повязку и увидел, что на него смотрят два коричневых как угли глаза! Его глаза! Дальше все произошло как в старом фильме. Папа ахнул и уже в который раз за этот визит принялся вытирать бежавшие по щекам слезы. Вместе с этим он засмеялся, но уже не от горя, а от радости. Он не мог взять девчушку на руки, а потому прижался к ней щекой. Аня почувствовавала как он дрожит и шепчет, повторяя без конца: "Мое солнышко, доченька, маленькая моя... хорошая моя..." Потом он начал целовать ее в щеки в ручки и все смеялся и плакал. Дверь скрипнула и на пороге появилась медсестра. На какой-то миг отец замер, глядя на нее блестящими от слез, но счастливыми глазами, а потом прошептал: - Жива... она жива, вы слышите? - Что вы делаете?! - женщина ринулась к нему, - Вы же все испортите! Покиньте палату! - Да оставьте вы его... - остановил ее друг, который был счастлив ничуть не меньше Саши. - Он и так двое суток без сна, все поверить не мог в то что.... Так дайте уж наобниматься с дитенком-то теперь! Все же любит он ее! Больше жизни любит! Медсестра, что-то еще говорила про порядок, и про то, что мол, девочка от того что в сознание пришла не выздоровела, и про то что это нахальство не слушаться мед.работников, друг же ей доказывал обратное... Но Саша не слышал их. Он вновь и вновь целовал свое дитя, и все никак не мог успокоиться. Аня ничего не говорила и не плакала (хотя и очень хотела) но если бы она могла это сделать, она бы вцепилась в него и больше ни за что бы не отпустила! Потом папа прижался к ее щеке носом, вдохнул родной запах и закрыл глаза. Аня тоже закрыла глаза и замерла. Они снова были вместе! Папа и дочка.