— Что, я?
Медлю, беру в руки стакан и залпом выпиваю обжигающий гортань напиток. Чувствую как от собственного волнения выступили мелкие крупицы пота на лбу.
— Хочу знать, сможешь ли ты когда нибудь даже не простить, а понять меня…
— Это я должен просить прощения у тебя… Сын…
Сын… Блять! В глазах резко начинает болезненно щипать. Одним словом он сейчас вывернул всё моё нутро наизнанку. Дыхание учащается. Как? Как одно единственное слово может заставить меня чувствовать себя ещё большим ничтожеством, даже после того что я сделал… Сука! Я готов был его лично уничтожить, а сейчас по сути он единственный человек который от меня не отворачивается, после всего того дерьма что я ему сделал.
— Расскажи мне о моём детстве…. Каким я был… Каким я был до того, как превратился в бездушного монстра.
Зубров подошёл ко мне и по-отечески обнял. Похлопал пару раз по спине, отстранился, взял в руки два стакана и плеснул виски, присаживаемся в кресло и делаем по глотку. Хорошо… Действительно сейчас хорошо… Зубров принялся рассказывать о моём детстве, одновременно показывая мне мои снимки, увлекся так, что даже и не заметил как а комнате мы оказались не одни…
— Ой… Пап, я видимо не вовремя, извини..
Перевожу взгляд в сторону двери, в коротеньком и охринительно открытом платьице стояла Дашка. Незамедлительно губы растянулись в улыбке. Красивая… Застенчиво стоит и заправляет за ухо локон. Вскакиваю с места и иду в её сторону не обращая внимания на её отца.
— Не коротковато?
Пожираю её взглядом, прекрасно понимая что она была в таком виде в ресторане, где каждый второй наверняка не сводил с неё похотливых глаз. Резко ревность застилает глаза. Кровь забурлила и словно лава стала сочиться по венам.
— К тебе никто не приставал?
— Я была с Катей, датчик приближения работает без сбоев и система удаления опасности тоже.
Сглатываю… Пальцем невесомо касаюсь её слегка опущенной бретели, поправляю и возвращаю её на место. Чувствую как маленькая задрожала… Моя чувственная девочка.
— Иди к себе… Нам ещё нужно поговорить с твоим отцом, а потом я поднимусь к тебе… Есть разговор.
Даже опомниться не успел как она словно ошпаренная выбежала из кабинета, оставляя лишь после себе шлейф цветочного аромата, который сразу же проник в нос. Скалюсь как придурок… Мы с тобой ещё поговорим сегодня. Мне нужно тебе сказать главное… Ведь сегодня всё решится в наших отношениях. Ты всё решишь… Разворачиваюсь и бреду к Зуброву.
— Присаживайся, мне ещё многое тебе нужно рассказать.
Время за разговором пролетает незаметно, мы много разговаривали о прошлом, попутно заливая горечь тяжёлых воспоминаний терпким алкоголем. Просидели так до полуночи. На душе наконец-то за последнее время стало легче. Делаю последний глоток и решаюсь что с выпивкой на сегодня мне уже хватит.
— Позволишь мне поговорить с ней?
— Спроси это у неё сам, если она ещё не спит.
Положительно киваю, ставлю стакан на стол и выхожу из кабинета, направляясь к ней. Подойдя к двери её спальни, пару секунд как идиот стою под дверью, не решаюсь войти, устало лбом прислоняюсь к двери. Глухой стук раздаётся по всему этажу.
— Дебил, блять! Как подросток.
Произношу шёпотом.
— Казанцев, проваливай уже, хватит её караулить, спит она уже давно.
С издёвкой произносит и закинув в рот жевательную резинку, малой слегка согнулся, завязывая шнурок на кроссовке.
— А ты куда намылился на ночь глядя? Папка не заругает?
— Перед тобой забыл отчитаться, мамочка.
Мелкий прошёл мимо, спускаясь вниз, а я не мог больше ждать, тихо отворяю дверь и захожу к ней. Стою на пороге и не могу сделать шаг навстречу, словно прирос к земле как вкопанный, она сладко спит в своей кровати, тонкое одеяло немного сползло вниз, открывая вид на её оголённые ножки, расслабленно лежит в лёгкой шёлковой пижаме, которая слегка прикрывает её попку. Чёрт! В паху болезненно заныло. Бегло облизываю сухие губы и подхожу к её кровати. Присаживаюсь на край. Пальцем провожу невесомо по её скулам. Чувствую как от моих прикосновений она шарахается и приоткрывает испугано глазки.
— Что ты делаешь в моей комнате?! Я думала ты уже уехал давно, сколько времени?
Потирает свои веки и смотрит одним глазом на наручные часы. Да маленькая… Ночь полночь на улице. Округляет свои глазки и натянув одеяло до подбородка смотрит на меня.
— Оказывается, ты ещё красивее когда спишь, такая смешная, такая нежная…