— Дорогая Элизабет, рад вас видеть, — прошипел Освальд, подведя гостью к дворецкому Коллинзу. — Прошу вас, проводите дам наверх и покажите их спальни, а потом принесите нам выпить!
Филипп многозначительно положил руку ему на плечо и отвел в противоположный угол гостиной.
— Расскажи мне, кто будет у тебя сегодня?
— Чарлзуорт, Порция, Венис, Джонатан, Камилла и ее ухажер Натаниэль Монтегю. Ты ведь знаком с его отцом? Всего одиннадцать человек, включая меня и Кэтрин, — сказал Освальд, и в эту минуту рядом появился Коллинз с двумя стаканами виски на подносе.
— Одиннадцать? Что-то непохоже на тебя. Что стряслось? Раньше бывало больше гостей.
Раньше бывало больше. Уэтхорн, вероятно, считал, что он держит в замке станок для печатания денег. Да и вообще после этой чертовой статьи в «Телеграф» он не собирается открывать двери своего дома кому попало. Ему надоело, что люди пользовались его гостеприимством, а потом у него за спиной говорили о нем гадости.
— Сегодня все гости избранные, дружище, — ответил Освальд, легонько хлопнув Филиппа по спине. — Черт побери, ну где эти дети, вечно опаздывают!
Настроение у Венис Бэлкон было просто отвратительное. Ее муж Джонатан не произнес ни слова за все то время, пока они ехали к отцу. Двенадцать миль молчания не предвещали ничего хорошего, но когда он не желал разговаривать, ничто не могло его заставить раскрыть рот. Кейт тоже сидела тише воды ниже травы на заднем сиденье. И в довершение ко всем неприятностям они еще и опоздали, а Венис не любила опаздывать на отцовские приемы.
Необходимость ступить под своды отцовского замка ухудшала ее подавленное состояние. Вряд ли кто-нибудь решился бы назвать Хантсфорд уютным семейным гнездышком. Внешне это было довольно хаотичное архитектурное сооружение из желтоватого камня, чьи башенки напоминали свечки на праздничном торте. Что-то в нем было от паука со множеством глаз-окон. Перед входом рос огромный дуб, который закрывал своими ветвями дверь от глаз тех, кто смотрел на замок со стороны дороги. Позади замка находились сто акров лесных угодий и поля со скошенной травой. В целом Хантсфорд являл собой внушительное зрелище, но лишь снаружи. Внутри все было иначе. Несмотря на то что стены были украшены фресками старых мастеров, а плафоны покрыты прекрасной росписью, Венис не могла без содрогания переступать порог этого жилища. Будучи художницей, она предпочитала совершенно иные направления в дизайне интерьеров и воспринимала Хантсфорд как мрачное ветшающее здание, абсолютно непригодное для приема гостей. Деревянная обшивка стен давно потрескалась и теперь напоминала старческую кожу, фрески отсырели и потускнели, а местами и вовсе облупились, хрустальные люстры помутнели от толстого слоя пыли. Нынешний замок баронов Хантсфордов был жалкой тенью былого великолепия. Венис, сделавшая успешную карьеру как дизайнер, занимающийся обновлением старых имений, не раз предлагала отцу изменить внутренний облик его владений, но он всегда отвечал на это категорическим отказом.
Она вошла в гостиную, и отец тут же подошел к ней. Венис сквозь ткань одежды ощутила холод его руки и вздрогнула. Она не любила, когда отец прикасался к ней.
— Ну наконец-то ты все-таки соизволила приехать, — ядовито заметил он.
— Прости, мы задержались, — заправляя волосы за уши, быстро произнесла она. — Джонатан никак не мог закончить работу раньше шести. И потом, нам пришлось прихватить Кейт, да еще и пробки ужасные.
— Еще добавь, что ты чуть не разбила машину, — проворчал Джонатан.
Освальд взглянул на своего зятя.
— Что же, Джонатан, это и с тобой бывало, разве нет?
В тоне Освальда сквозил холодок неприязни, от которого Венис стало не по себе.
— Ну а что у тебя, Кэтрин? — спросил барон, посмотрев на дочь, вошедшую в зал. — Как всегда, вся в делах? Надо свести тебя с Дженифер Уэтхорн и ее мерзкой сестричкой, они наипервейшие сплетницы в Лондоне, может, расскажут что-нибудь ценное для твоего журнала.
— Если серьезно, папа, — быстро возразила Венис, — у Кейт неприятности на работе и лучше ее избавить от болтовни про магазины. — Она вздохнула, заметив, как он нахмурился, и тут же пожалела о своих словах. Отец был настроен воинственно, а виски способствовало нарастанию его агрессивности. В такие моменты с ним лучше не связываться.
Венис подсознательно стала искать повод, чтобы ускользнуть от отца, и, оглянувшись вокруг, к вящему своему удовольствию, заметила спасательный круг — белокурую голову.