Все ее надежды были связаны с Нью-Йорком, но, прежде чем она улетит туда, надо решить вопрос с Дэвидом Лофтусом. Вчера вечером он опять приходил к ним. Венис рассчитывала на Камиллу — она знала, какие меры надо предпринять, чтобы защититься от шантажа. Но из-за письма Леонарда Грэкхема Камилла потеряла покой и от ее уравновешенности не осталось и следа. Она боялась, что прошлое всплывет и погубит ее адвокатскую и парламентскую карьеру.
Внезапно Венис услышала стук в дверь. Она посмотрела на часы и решила, что Камилла приехала за ней чуть раньше, чем они договорились.
— Входи, Кэм! — крикнула она.
Дверь открылась, и вошел тот, кого она ждала каждый день.
— Джек!
Серена была напутана, но не собиралась сдаваться. Положение ее было опасным, но гнев и ненависть к Филиппу и Николасу оказались сильнее, чем инстинкт самосохранения.
— Вы убеждаете меня, что это был несчастный случай, да? — прошипела она, вспомнив, как обнаружила безжизненное тело отца. — А по-моему, всему причиной лошадь, — ее голос задрожал, — из-за этого жеребца вы убили его! Из-за денег!
Филипп схватил ее за подбородок, на его губах появилась зловещая усмешка, он хотел что-то сказать, но Николас опередил его:
— Твой отец всегда был самодовольной скотиной! Вместо того чтобы самому выпутываться из своих долгов, он решил пойти по легкому пути и выбить деньги из нас.
Филипп тронул Николаса за руку, но Чарлзуорта уже понесло и он не мог остановиться.
— Когда ему везло, он плевал на нас. Он считал, что довольно было и того, что он позволил нам помочь Алистеру уехать. А потом он стал угрожать нам, что сообщит полиции, что мы скрывали Алистера, если мы не отдадим ему Урагана. Но мы не намерены были плясать под его дудку!
— Где сейчас Алистер Крейгдейл? — прошептала Серена.
Николас покачал головой и сделал неопределенный жест рукой.
— Крейгдейл умер несколько лет назад. Он спился, а следом за ним умер и Джимми Дженкинс. Твой отец оставался единственным свидетелем. Но теперь нет никого.
— Но я есть! — возразила Серена. — И как вы могли! Вы же были его друзьями!
Филипп помолчал немного и затем ответил:
— Это был несчастный случай. — Он с силой нажал на плечо Серены, вдавливая ее в кресло. — Мы разговаривали с ним тогда как раз о передаче всех прав на Урагана. Рядом никого не было. — Он говорил ровным, бесстрастным тоном, как наставник, обращающийся к непослушному ребенку.
— Не говорите ерунду! — воскликнула Серена. — Вы столкнули его со стены, да?
— Думай что хочешь, — сказал Филипп, — нам все равно. Освальд был пьян. Он не контролировал себя. Он выпил слишком много.
— Лжешь! — закричала Серена, чуть не плача; она снова попыталась подняться с кресла, но Филипп усадил ее обратно. — Пусти меня!
Филипп и Николас молча переглянулись. Они смотрели друг на друга не более секунды, но их лица ужаснули ее. Она поняла, что они не остановятся ни перед чем. Они убили ее отца, и, возможно, убрали Крейгдейла. Вряд ли их смутит еще одно преступление. Что они сделают с ней? Она ведь не может справиться с ними. Филипп сунул руку в карман пиджака и, вытащив мобильный телефон, набрал чей-то номер.
— Димитрий, ты мне нужен, поторопись.
Сердце замерло в груди Серены. Она не знала, кто был этот Димитрий, но ожидать от него сочувствия явно не стоило.
С террасы открывался чудесный вид: особняки, украшенные новогодними огнями, наряженные елки в парке, светившиеся в темноте. Кейт повернулась и, рассеянно взглянув на толпу гостей, узнала Тома Арчера — он стоял в небольшой группе мужчин и явно скучал. Почувствовал ли он ее взгляд или это вышло случайно, но он оглянулся и лицо его озарилось улыбкой.
— Кейт! Что ты тут делаешь? — Он подошел к ней и нежно обнял. — Твой отец… я сочувствую. А ты получила цветы, которые я тебе послал? Я надеялся, что ты позвонишь.
— Прости, я была ужасно занята, ничего не успевала. — Она и правда не заметила в груде подарков, открыток, поздравлений и телеграмм с соболезнованиями его посылку.
— Я думал, ты дома, — заметил он с удивлением.
— Мне нужно было отвлечься, — быстро ответила она, чтобы избежать лишних вопросов. — А с кем ты пришел? — Она кивнула в сторону гостей, с которыми стоял Том.
— С Дики Браунингом и его женой.
Браунинг, один из самых известных английских продюсеров, владел собственной кинокомпанией «Лаймлайт пикчерс».
— Помнишь сценарий, который я писал в Дорсете? Я прислал его Дики. Вот они меня и привели сюда. — Том улыбнулся, он явно чувствовал себя неловко в гостях у Уэтхорна.