<p>
Пока умная и интеллигентная девушка пыталась сделать правильный поступок, беззвучно подошла маршрутка, в которую сели мальчик с мамой и увезла их в далекую даль, оставив умную и интеллигентную девушку, с ее неопределенным желанием, размышлять о несправедливости мира.</p>
<p>
И никто из окружающих, ни девушка, ни другие ждущие, ни даже победившее зло, не заметили, как от угла остановки медленно отслоилась темная старческая фигура и неспешно пошла вверх, по пригорку, в сторону магазина.</p>
Действие второе. Старик
<p>
Силуэт старика отличался от всего, окружающего его пространства. Он был темнее, ярче и гуще. На это не обращали внимания прохожие. Никому в мире не было дела до старика.</p>
<p>
Он остановился у входа в магазин. За стеклянной витриной виднелся, органично сливающийся с барной стойкой буфета, папка. Старик снял видавшую виды шляпу и тихо вошел.</p>
<p>
Прямо и направо от входа, простирались длинные прилавки и несколько полупустых касс. Налево, через небольшой темный коридорчик, открывал свои объятия всем жаждущим, общепитовский буфет. Замусоленные круглые столики на высоких ножках, грязные плинтуса и запах подтухшей выпечки – вот они, совокупные составляющие счастья любого алкоголика. Папка был там, как рыба в воде. Прислонившись широкой грудью к одному из столиков и перебирая пальцами разлагающуюся вялено-копченую рыбешку, он разговаривал с двумя, найденными тут же, приятелями. На столе стояла двухлитровая бутылка пива, очевидно, очень недостаточная для такой знающей компании.</p>
<p>
Старик не торопился…</p>
<p>
Папка даже и близко не знал…</p>
<p>
Жаркий гул буфета располагал к общению и душевной близости. Старик легко влился в компанию.</p>
<p>
– Давайте еще по пятьдесят грамм, милые юноши, я угощаю. Позвольте сделать вам приятное, – время от времени произносил он, и, дождавшись одобрительного туповатого гогота, добавлял, – расскажите еще, мне очень интересно, я так давно не выпивал с приятными людьми.</p>
<p>
Тогда папка, вытирая рот своими темными и всё ещё жирными от рыбы пальцами, продолжал:</p>
<p>
– Тык я ж ей, да, говорю, гм-гм. Я ж конечно, это ж пацан, да не вопрос. Но я человек слова!.. – На таких моментах папка, прослезившимися пьяными глазами, поворачивался к старику и всем своим душераздирающим видом доказывал свою непререкаемую порядочность.</p>
<p>
– Да, я понимаю, – кивал старик, пытаясь заглянуть за эту пьяную слезливую муть глаз и каждый раз безуспешно.</p>
<p>
– Вот! Человек понимает, – вздрагивал папка под значимостью своих выводов и толкал в бока других, уже совсем вымотанных, собеседников. </p>
<p>
– А скажите, милый юноша, – наконец, на втором часу незамысловатой беседы, подытожил старик, – вам чего хочется?</p>
<p>
Юноша моргнул, пытаясь найти в своей выветренной голове правильные мысли, и что-то промычал в ответ, непроизвольно разведя ладони и помахивая одними пальцами.</p>
<p>
– Я могу помочь вам, – вдруг быстро и четко произнес старик, выпрямляясь, приосаниваясь, и даже молодея на глазах.</p>
<p>
– Помоги, друг, – буркнул проникновенно папка, пытаясь потрепать сильное плечо старика.</p>
<p>
Старик улыбнулся, аккуратно ловя в воздухе его руку.</p>
<p>
– Все будет хорошо, вы не волнуйтесь…</p>
<p>
Заученным ловким движением он прижал папкину руку к столу, ладонью вверх. Другой рукой, нежно и выверено, нащупал пульс. И, как только под кожей запястья кровь толкнула вену, сильно прижал место сердцебиения подушечкой большого пальца. Папка вскрикнул как от укола и выдернул руку.</p>
<p>
– Мне пора, – произнес старик, тут же вставая и прижимая к груди шляпу, – всё будет хорошо, вы не волнуйтесь…</p>
<p>
Слегка ошарашенный неожиданной болью, папка внимательно посмотрел на запястье. В районе тонкой красивой вены красовалось круглое темное пятнышко.</p>
<p>
Папка присмотрелся, трезвея и беспокоясь. Пятнышко состояло из мелких узорчатых линий и походило на крону какого-то сказочного дерева. Новоиспеченный обладатель пятнышка попытался его оттереть, но безуспешно. Оно проявилось изнутри, под кожей и никак не поддавалось трению. Старика рядом уже не было.</p>
<p>
Папка вдруг почувствовал, что ему стало скучно. Он, не сказав ни слова дремлющим приятелям, поднял свою тяжелую пошатывающуюся фигуру и пошел прочь. Как новорожденный теленок, вываливается из утробы матери в новый мир, так вывалилось его грузное тело из утробы магазина на полуденное теплое солнце. Ему хотелось спать.</p>
Действие третье. Социальное
<p>
Папка проспал весь остаток дня, вечер и ночь. Он не слышал, как вернулись его супруга и сын. Не видел как возле его, растекшейся по подушке морды, долго стоял мальчик и смотрел невинными глазами. Глазами человека, который покатался-таки на машинках и съел свое мороженое…</p>